– Где эти гады? – грозно спросила рыжего. – Хочу с ними побеседовать!
– Забудь, Лэри, – попытался успокоить меня Стахов. Он достал сигареты и закурил. По кухне поплыл горьковатый дым. – Не стоит руки марать.
– Даже не собиралась! – рыкнула в ответ. – У меня для этого скалка есть.
– Что? Мадам жаждет крови? – усмехнулся Этьен. – Неужели побьешь?
– И побью!
– А как же пироги? – губы рыжего растянулись в ехидной улыбке. – Второй раз стазис не сработает. А мы с Ричардом весь день ничего не ели.
– Видно, участь у нас в этом мире такая, – философски вздохнул кот. – Только и делаем, что голодаем.
Я покосилась на кошарика, перевела взгляд на смеющегося Этьена, потом посмотрела на мрачного Стахова и молча отложила скалку. Рыжий знал, чем меня остановить.
– А пироги какие будут? – словно ни в чем не бывало спросил злосчастье.
Как и всегда, когда речь заходила о еде, Этьен становился довольным и благодушным. Сейчас он больше ничем не напоминал того «сурового ковбоя», каким был еще совсем недавно.
– С мясом. И сладкие, с черникой.
Я раскатала тесто, положила начинку из фарша и лука, защипнула края и отставила противень. Вскоре рядом с ним расположился еще один, с большой открытой плетенкой.
– Может, пока чаю попьем? – обернулась я к мужчинам и наткнулась на два голодных взгляда. Третий, от Ричарда, можно было не засчитывать. Фамильяр, как истинный кот, всегда был чуточку голоден. – Ясно, – оценив состояние постояльцев, принялась выкладывать из холодильника сырную и мясную нарезки, помидоры и огурцы, оставшиеся со вчерашнего обеда котлеты и винегрет.
– А что, самим что-нибудь поесть не вариант было? – с иронией спросила у голодающих.
– А я предлагал! – с готовностью ответил Ричард. – И даже не один раз. Но их светлости не пожелали отрываться от поиска. Им, видите ли, не до еды было. А то, что фамильяр чуть от голода не умер, так это ерунда. Пустяки, не стоящие внимания, – с обидой произнес кот и покосился на меня хитрым зеленым глазом, проверяя, какое впечатление произвели его слова.
– Ну, иди сюда, мой несчастный умирающий друг, – подыграла я любителю театральных эффектов. – Будем восстанавливать историческую справедливость. Каждому фамильяру – по вкусной сочной котлете!
Рич вспрыгнул на соседний стул, я выдала ему тарелку с едой, мужчины охотно присоединились к трапезе, и жизнь Яблочного вернулась в свое привычное русло.
***
– Лэри…
Снова этот голос! Хрипловатый, низкий, невероятно чувственный. Он завораживает, будит в душе что-то такое, чего я не испытывала никогда раньше. Предвкушение счастья. Сладкую боль в сердце. Ощущение полета. Полное доверие. Казалось бы, всего одно слово, а у меня за спиной вырастают крылья.