Но Жуан протестующе вскрикнул и сделал шаг к капитану.
– Не беспокойтесь, дон Родригу, я пригляжу за вашим сыном, – пообещал капитан с улыбкой.
Через четверть часа отряд оставил лагерь и опять пошёл по той же тропе в чаще, прорубленной ими раньше: впереди пастухи с отравленными копьями, луками и стрелами, за ними – англичане.
****
Мистер Трелони шёл за доктором, и странное, гнетущее очарование тропического леса не покидало его.
Всё в этом лесу, – и его полумрак, и его неподвижная, затхлая тишина, – производили на него впечатление глубокой отчуждённости от всего остального мира и вызывали чувство безмерного, безысходного, почти отчаянного одиночества, какое бывает только во сне, когда бредёшь по улицам призрачного города и даже не пытаешься глядеть по сторонам, потому что знаешь, что ты всё равно один, и тебе некому помочь. Вокруг него стояли суровые и молчаливые деревья-великаны, стволы которых были опутаны лианами, зелёными побегами и длинными колючими стеблями, и он опять подумал, что попал в иной, фантастический мир, население которого живёт не человеческой, а своей, растительной жизнью.
Мистер Трелони зябко поёжился, как от ноябрьского холода, и хотел уже окликнуть доктора, как вспомнил, что разговаривать сейчас нельзя – они в любую минуту могли наткнуться на воинов-фульбе, крадущихся им навстречу. Тогда он оглянулся, надеясь поймать сзади дружеский, ободряющий взгляд, но за ним шёл Жуан, и сквайр едва разглядел в сумраке леса его чёрное лицо. Но вот Жуан улыбнулся, и белые зубы его засияли, и сквайр, вздохнув облегчённо, пошёл дальше.
«Это всё моя проклятая чувствительность», – подумал он, осторожно обходя зловонную яму, полную тёмной воды и покрытую у краёв жирной зелёной пеной, состоящей, как ему опять показалось, из миллионов чьих-то органических останков.
Они шли, никого не встречая, уже подозрительно долго, и мрачные предчувствия уже стали одолевать всех. А потом, как гром среди ясного неба, за их спинами раздался дальний, неясный выстрел. Все обернулись и замерли, прислушиваясь. Не дождавшись другого выстрела и внутренне уже всё осознав, капитан вскинул глаза на доктора Легга – тот растерянно, но с надеждой смотрел на него.
– Они обошли нас, – прошептал капитан и застонал, и тут же слепое бешенство овладело им.
Он бросился назад. Англичане устремились за ним, тяжело вонзая в зелёный мох подошвы своих сапог. Они неслись, не разбирая дороги, забыв обо всех своих прежних предосторожностях, обо всех опасностях леса, но скоро их обогнали туземцы, которые бежали быстрее, и все они опять растянулись в длинную цепь, неудержимо стремящуюся в лагерь.