Отправившись к пастору за объяснениями, он с удивлением обнаружил, что в доме божьего наместника обитают совершенно незнакомые ему люди. Много времени ушло на расспросы и выяснения у новых жильцов, соседей, прежде чем достоверно стало известно: пастор поспешно продал дом, поскольку срочно нуждался в значительной сумме денег, и просто-напросто исчез. Во всяком случае, с той поры, когда он получил на руки деньги за дом, его больше никто не видел.
Джон поднял на ноги всех знакомых и незнакомых, в довольно-таки сжатый срок весь Бристоль переворошен, обшарена каждая щелка, везде наведены справки, но святой отец словно провалился сквозь землю. Потому-то, когда наконец пришел долгожданный день отплытия, в душе Джона, прощальным взглядом взирающего на толпу провожающих, столпившихся на набережной Бристольской гавани, спорили три чувства: радость начавшегося плавания, горечь разлуки с Мери и уверенность в том, что он когда-нибудь непременно раскроет тайну, поведанную отцом перед смертью. А в том, что эта тайна более серьезная и значительная, чем ему показалось вначале, юноша больше не сомневался.
Религиозная мозаика в Бристоле, как, впрочем, и в Лондоне, да и в других портовых городах Англии, а именно здесь ключом била жизнь в пору, последовавшую сразу за эпохой Великих Географических Открытий, была окрашена в самые разнообразные цвета. Смешалось все: верующие, неверующие, протестанты, иудеи, лютеране. Притом каждая вера имела еще и свой, так сказать, оттенок. Так, к примеру, протестантов было превеликое множество – и голландских, и немецких, французских, датских, шведских. Так же, как и всевозможных протестантских сект мистического толка, проповедовавших наступление перед концом света тысячелетнего царства Христова на Земле, каковыми были миллинаристы-адепты, милленарии и им подобные. Рядом сосуществовали пенденты, пуритане, трясуны, ремонстранты, меннониты, сторонники епископальной церкви. Ко всей этой пестрой компании можно добавить англикан, просвитериан и католиков, будь они англичане или иностранцы. Обычно в то время слушали мессу в домовых часовнях, и всякая секта, любое исповедание имели свои церкви и молитвенные дома. Многочисленны были и те, кто бежал от войн и преследований, бывших бичем того времени.
Герой нашего рассказа был совершенно непримечательным в этом разношерстном скоплении небесных служителей. Являя собой саму кроткость, с непременно опущенными долу глазами, он постоянно ходил в неизменно плоской шляпе, с маленьким галстуком и в доверху застегнутом кафтане, что однозначно подчеркивало его принадлежность к многочисленному отряду квакеров. Все, кто был знаком со святым отцом, могли уверять, что тот является образцом смирения, примером служения вере, что, впрочем, соответствовало действительности. Пастор с прилежным старанием служил мессу, отпевал души усопших, ревниво служил культу своей веры, будучи глубоко уверенным, что ничего важнее на этом свете нет да и быть не может. Но человек на то и есть человеком, что способен подчас на такое, что в другое время ему самому может показаться невероятным. В душе каждого человека есть такие потаенные уголки, о существовании которых он никогда не догадывался.