Я не знал, в какой момент захотел, чтобы эта маленькая, разрушенная семья стала моей, но так оно и было. Они были моими. Я просто должен был убедить в этом Пейсли.
Откусив кусок от первого печенья, я застонал точно юнец, получивший свой первый оргазм. Святое дерьмо. А Томми не врал. Его мать была богиней.
Дорогой Гейдж,
Находись ты рядом, ты бы почувствовал мое недоумение. Я потеряла дар речи и испугана, и не знаю, что сказать тебе.
Я и не представляла, что Томми испытывает что-то подобное.
Джек, его отец… я даже имя его не могу написать, не ощущая злости.
Мне жаль. Мне так жаль. Я не могу… Ох. Очевидно, что это болезненная тема для меня.
Томми сказал, что попросил навестить нас, когда ты вернешься домой. Выслушав все, что он говорил, и вопреки здравому смыслу, я думаю, что это было бы хорошо для него.
Конечно же, если ты хочешь этого. Нет причин говорит «да» под каким-либо давлением. Я просто хочу, чтобы ты знал – я не против.
Просто, пожалуйста, не разочаруй моего сына.
Он… Мы больше не сможем с этим справиться.
Пейсли.
Интересно, смогу ли я когда-нибудь объяснить ей, что это письмо предопределило ее судьбу. Возможно, Пейсли пока этого не видела, но я это точно знал. Она хотела понять, чего именно Томми хотел между нами также, как и я.
Единственное, я надеялся, что смогу пробудить в Пейсли жажду узнать меня до того, как приеду к ней.
Томми
Вот оно, я просто знал это! Мы не получали вестей от Гейджа уже две недели, так что сегодня должно было прийти от него письмо.
С губ мамы не сходила таинственная улыбка с тех пор, как она получила от него первое послание, и я думал, что мой план сработал.
– Сиди спокойно, Томми. Ты похож на прыгающую мармеладку, – мама улыбнулась мне, бросив веселый взгляд в зеркало заднего вида, мы ехали домой, после того, как она забрала меня из школы.
Кэсси меня больше не доставала, и мне это нравилось. Я мог поговорить с ней о Гейдже, и она спрашивала меня о том, что мы собирались делать после его возвращения домой. Ее лицо смешно вытянулось, когда я рассказал о рыбалке; она думала, что рыба воняла. Мама тоже так думала, так что я привык к этому. Девчонки просто ничего не понимали. Гейдж говорил, что это прекрасный способ содержать семью. Мне нравилось, как это звучало.
– Я просто знаю, что наши письма придут сегодня! – я восторженно подпрыгивал на сиденье, а у мамы опять появилось то самое выражение на лице. Она пыталась не смеяться надо мной, оставаясь строгой. Мне нравилось, когда я мог делать подобное с ней. У мамы был замечательный смех, и это всегда успокаивало меня.