Крайдину захотелось расхохотаться, но он сдержался и только усмехнулся.
– С какой бы стати мне ее спасать?
Ведьма наклонилась к его уху, неприятно вцепилась пальцами в плечо и прошептала:
– Неужели еще не чувствуешь, демон? Твоя судьба под ее ногами.
Крайдин напрягся:
– Что ты несешь? Это проклятие?
– Проклятие, ежели угодно. Но не мое. Ведьмы моего возраста и силы крайне редко создают людям беды – особенно если видят, что и без них человеку будет несладко. Тебе будет очень несладко, демон. Твое счастье будет на расстоянии вытянутой руки, но никогда ты не сможешь взять его. Вот та самая неумеха, – костлявый палец ведьмы подался вперед так, что Крайдин теперь мог его видеть, – будет вправе топтать его, потому что ты сам положишь судьбу под ее ноги. И твои мучения будут достаточной платой за мою сегодняшнюю смерть.
– Да о чем ты мелешь, сумасшедшая?
Старуха отвратительно, скрипуче, как стеклом по камню, рассмеялась. Крайдин перехватил ее руку за запястье, рванул вперед и, едва развернувшись, всадил только что выдернутое из голенища сапога лезвие в морщинистую шею. Рисковать дальше он не хотел, ведь прекрасно знал, что ведьме нельзя дать возможности помучиться перед смертью – проклянет так, что потом обо всем на свете пожалеешь. Тело, потеряв опору, полетело вниз, Крайдин уже через секунду спрыгнул на землю и скривился, разглядывая седые длинные волосы с колтунами, морщинистое лицо, которое уже не сияло мерцающим ведьмовским светом. Интересно, сколько было лет этой рухляди?
Марисса впереди притихла, она что-то увидела или услышала, но вряд ли сразу сообразила, что именно происходит. Крайдин вытянул левую руку вверх, призывая своих магов. И едва только Нош оказался рядом с ним, распорядился быстро и однозначно:
– Вытащите ту из болота. Она прекрасная наживка. Вот эта тварь, – он носком сапога указал на мертвое тело старухи, – знала, чем рискует, но все равно выбралась на помощь. И помогла бы давно, если бы нас здесь не было. Похоже, что ведьм можно ловить на ведьм.
– Как прикажете, милорд главнокомандующий, – кивнул Нош и побежал отдавать распоряжения.
Казалось бы, Марисса всю сознательную жизнь была сиротой, не чужая, не изгнанница, но никому полностью не родная. Не было в ее судьбе ничего такого, чему бы позавидовал другой. Однако до сих пор, как оказалось, она все же пребывала в призрачной иллюзии о том, что люди остаются людьми: жадными и щедрыми, склочными и добродушными, лжецами и правдорубами, но все эти отличия не делают из них другой вид разумных существ. До сих пор. И вдруг в один несчастный день Мариссе пришлось узнать, что бывает совсем иное: в некоторых нет ничего человеческого, а они все равно по какой-то странной иронии продолжают называться людьми. Например, накхаситы. И даже не все из них. Но Крайдин, которого Марисса поначалу приняла за охотника, вряд ли относился к тому же виду, что и сама она. Вряд ли в человеческом языке вообще есть название для таких нелюдей.