Она уже попрощалась с жизнью, увязнув в болотной трясине. Как бы она ни старалась, выбраться не получалось. Марисса все продолжала и продолжала пытаться, не выпускала из рук корень, могущий стать ее единственным спасением. Ноги в вязкой каше уже сводило судорогами – то ли от холода, то ли от усталости. И все это время мучений Мариссу не покидало уже привычное ощущение, что кто-то за ней наблюдает.
Такая смерть – не худшая из смертей. И в определенной степени даже смешная. Это же надо, ведьма погибла в болоте! В среде, где самая приятная и комфортная для нее среда обитания. Жаль, что о нелепой кончине Мариссы никто не узнает, а то бы ее рыжее племя обхохоталось до колик. И когда она уже почти примирилась с неизбежностью, ощутила, что ее больше не засасывает глубже. Стыдно признать, но она даже не была в курсе, есть ли у таких трясин твердое дно и можно ли его достичь. А если так, то Марисса совсем немного отдохнет и снова примется карабкаться вверх. Это ведь намного легче, когда паника отпустила. Девушка позволила себе прикрыть глаза на несколько секунд – не погрузиться в дрему, конечно, а собрать все резервы тела для еще одного рывка. И как раз в этот момент она услышала поодаль шум.
Кое-как разглядела светлые волосы знакомого охотника, едва не закричала от радости… Как же потом она хвалила себя за то, что не закричала в тот момент от радости. И что лучше бы утонула несколькими минутами раньше, чем узнала, что среди людей живут и нелюди.
Накхаситы показались со всех сторон, они довольно легко вытащили девушку на твердую поверхность, да так и бросили на месте. Ноги ее не держали, Мариссу всю трясло от перенапряжения. Возможно, что уже в тот момент она начала догадываться – не болото было ее врагом. Даже если бы оно ее убило, то никогда ее настоящим врагом не называлось.
Охотник шел к ней, отдавая четкие и сухие приказы другим. Так говорят с теми, кто по рангам несоизмеримо ниже. Как король говорит с нищим. Как самый главный староста самого главного города стал бы говорить с последним охранником. С Мариссой ни разу в жизни так не разговаривали. А она смотрела и смотрела, едва сумев поднять голову, и не могла поверить глазам: сутулый угловатый паренек с выгоревшими на солнце волосами иногда мерещился ей совсем другим, стоило чуть прищуриться, сфокусировать взгляд. Еще ближе, еще, теперь Марисса постоянно видела другого мужчину – именно мужчину, а не молодого паренька. Очень высокого, смуглого, широкоплечего. Таких в ее родных землях не встретишь, такая порода рождается только в Накхасе. И лишь голос его остался все тем же. Какое-то магическое марево, которое постепенно опадало с него, а Марисса только диву давалась, почему не разглядела этого сразу же, ведь все ее нутро вопило о неестественности!