Оставшись в одиночестве, Марисса села и заставила себя успокоиться. Остудить ум, найти какое-то решение, понять, о чем же именно так отчаянно орет все ее ведьмовское нутро? Что-то не так с этим приворотом. Нош поможет ей бежать, если она захочет… В этом нет сомнений. Похоже, ее просто поймают. Например, по состоянию Ноша догадаются о подвохе, и Мариссе не удастся достичь даже ближайшего холма. И тогда вместо свободы она получит смерть. Или какой-нибудь другой вариант… Сотни других вариантов, ни один из которых не закончится хорошо! Мариссе за ближайшие сутки надо очень четко уловить свои ощущения – и только они помогут ей пройти с завязанными глазами между многочисленными капканами. Дело уже не только в жертве Ноша, а в вероятности успеха ее побега – Марисса всей кожей чувствовала, что сейчас бежать нельзя. Быть может, просто завтра или послезавтра наступит подходящий момент, и тогда эта паника отступит?
В предчувствии она не ошибалась. Крайдин продолжал пить и считать дни, когда придет ответ из Хлаоха. Решение, кажется, уже созрело – он вернется в столицу, потому что это правильно. Его солдаты нуждаются в отдыхе и оплате за два года войны, а это возможно только при условии, что их генерал прямо сейчас не решится на крайние меры. У него отняли его победы, но за эти дни он смог с этим хотя бы отчасти примириться. Никакие действия нельзя совершать сгоряча. Его армия останется его армией, что бы там Рай себе ни придумывал. И его армия, если будет сыта и довольна, последует за Крайдином куда бы он ни приказал. Так пусть для начала братец сделает его солдат сытыми и довольными, они это заслужили.
Настроение тем не менее оставалось тягостным, Найну он видеть не хотел. Да и ей на пользу, пусть сделает выводы. Конечно, она все еще красивейшая женщина Накхаса и лучшая любовница, потому еще не раз окажется в его постели. Но только по его правилам.
Ему зачем-то очень хотелось снова спуститься в подвалы и обменяться с ведьмой парой пьяных фраз. А может, и напоить ее вином. Насильно, если откажется пить. Пусть она тоже будет пьяна, пусть рассмеется – не так фальшиво, как делала это раньше при Крайдине, а так, как смеялась когда-то раньше. Ему до судорог захотелось услышать, как она смеется – без привычного яда. И это желание было неправильным, потому Крайдин не думал придавать ему значения. Однако большую часть времени он проводил, наблюдая за низкой дверцей каземата. И охрана, уловив внимание их милорда к пленнице, тоже контроля не ослабляла. Вздумай Марисса бежать именно в этот период, то ей не удалось бы даже пересечь двор. Нош с затуманенным взором ничего из этого не замечал, потому положил бы на плаху головы обоих.