Она только после этого отлепила взгляд от окна и зло взглянула на него:
– Скажи своим служанкам, Крайдин Сорк, что я способна мыться сама! Я устала всякий раз выгонять их. Вчера одной выдрала клок волос, а то до нее не доходило. Только ныла здесь «госпожа, госпожа». Они у тебя головой калечные? Не знают, что волосы можно себе самой расчесать, пока на них с гребнем кидаться не начнешь?
Надо же, а Крайдину даже не сообщили. Хорошие, вышколенные слуги. Марисса явно из бедной деревни, даже не горожанка, для нее подобное в диковинку. Он ответил:
– Нет. Я лучше скажу им, чтобы не прикасались к тебе, если не хотят испачкать руки. У тебя час, – и развернулся к двери.
– Подожди, – неожиданно остановила она. – Сколько будет длиться эта твоя свадьба?
– Наша, – поправил он, не оборачиваясь. – Сначала церемония в храме, затем ритуальные состязания – дань нашим традициям, потом все гости уходят на празднование, а мы с тобой можем сразу отправиться в спальню. Я думаю… – он задумался, – до заката управимся.
– Что будет после этого? Я так и буду сидеть под охраной в этой комнате годами?
– А какая тебе разница? Или у тебя есть выбор? Здесь в любом случае лучше, чем в тюрьме. Утешайся этим.
– Спрошу иначе, демон. Через какое время ты от меня избавишься?
Крайдин усмехнулся.
– Надеюсь, что ты сама рано или поздно выпрыгнешь из окна, ведьма. Но не спеши с этим, а то могут обвинить меня.
– Не дождешься, червь. Я готова расстаться с жизнью только после того, как увижу твое бездыханное тело.
Он вышел из спальни, чтобы не продолжать бессмысленный обмен любезностями.
Марисса на самом деле металась между усталостью от одиночества и желанием осмыслить все происходящее наедине с собой. Она бы за дни пребывания в замке Крайдина уже успела перезнакомиться со служанками – девушки производили впечатление простых и беззлобных людей. Таких, с какими Мариссе всю свою юность и приходилось общаться в деревне. Но их раболепие воздвигло между ними непреодолимую границу. Кажется, они боялись ее – и правильно, ведьм должны бояться. Но притом своего господина они боялись куда больше, потому и продолжали лезть на рожон. Ведьма-то еще может и смилостивиться: проклянет какими-нибудь чирями или печеночными коликами, а вот господин такими мелочами не обойдется. Сколько же ей здесь находиться? Марисса настраивалась на долгое ожидание – быть может, впереди ее ждут целые годы, пока она не найдет способа воплотить свою месть. А после можно и бежать. Или уж умереть, если поймают, но исполненная месть оправдает этот риск.
Марисса подошла к зеркалу и уже привычно прошептала: