— Ты давал хоть кому‑нибудь шанс? — спросила Милли так же тихо. — Возможно, кто‑то бы…
— Не будь такой наивной, Милли, — перебил Алекс.
— Я не говорю, что все тебя поймут и примут таким, какой ты есть. Я знаю, что в мире так не бывает. Но ведь ты не ожидал, что лично я тебя приму. Так почему бы не дать шанс и другим людям? Неужели ты не хочешь вырваться из тюрьмы, которую сам себе создал?
— Все не так просто.
— Все очень просто, Алекс. Но просто не значит легко. И это я знаю по личному опыту. — Милли смотрела на Алекса не моргая. Все, что она думала, отражалось в ее глазах. А говорила она то, что было в ее сердце. — Понимаю, я прошу слишком многого. И я пойму, если ты мне откажешь. Но ради меня, ради Анны, ради семьи, которую мы могли бы создать… Всего один день вместе… Всего один раз. Если все будет ужасно, клянусь, я больше никогда тебя не попрошу. — Милли грустно улыбнулась и опустила глаза. — Ну хотя бы ненадолго.
Алекс улыбнулся ей в ответ такой же невеселой улыбкой.
— По крайней мере, ты сейчас честна.
— Я всегда стараюсь быть честной, Алекс. Но сможешь ли ты сделать это для меня? Поедешь ли ты со мной в Рим? На благотворительный вечер. Я так хочу быть там с тобой. И Анна хочет того же. Ты говорил, она похожа на твою сестру…
Милли опомнилась, когда уже сказала это. А Алекс знал, что имеет право не скрывать своего раздражения. Как можно втягивать Дафну в такой разговор? С другой стороны, Милли не знала, о чем говорила. Она понятия не имела, сколь мрачные воспоминания пробудила в нем. Из‑за нее призраки прошлого снова проснулись. Алекс знал — они не могли дремать долго, но Милли…
— Пожалуйста, — прошептала Милли.
Тело и разум Алекса сопротивлялись. Он знал, что это будет тяжело и даже унизительно. Но он сделал то, чего не ожидал сам от себя.
Он согласился.
В темнеющем небе Рима уже мерцали звезды, а на улицах только зажгли фонари. Алекс и Милли прилетели в Вечный город утром, но теперь до званого ужина оставалось меньше часа.
После обеда в шикарном гостиничном люксе Алекс настоял, чтобы Милли расслабилась в спа‑салоне. В это же время был вызван стилист, который принес десяток вечерних платьев. Милли действительно было из чего выбирать. А выбрала она бордовое платье в пол с бургундскими кружевами и туфли в том же цвете на высоких каблуках. Ее волосы были убраны в свободный шиньон. Лишь два локона ниспадали по щекам, обрамляя ей лицо.
Глядя на свое отражение, Милли не узнавала себя, а от волнения даже сводило живот. Скоро она выйдет в свет… с мужем.
Милли была благодарна Алексу за его согласие сделать это для нее. После того разговора они ни словом не обмолвились о предстоящем вечере, поэтому теперь, за несколько минут до выхода, Милли ужасно нервничала. Что, если все пойдет из рук вон плохо? Что, если люди будут глазеть на них и шептаться? Не спровоцирует ли это то, что Алекс еще сильнее закроется от мира?