— Ты думаешь, она говорит правду?
— Пока я с ней разговаривал, я ей верил. У нее серые глаза, чистые и добрые. Я бы даже сказал: полные душевной простоты. Двенадцать лет она вдова. Семьи у нее нет, живет одна. Кроме племянницы, не встречается ни с кем. Утром идет за покупками, в белой шляпке и белых перчатках. После обеда обычно сидит на скамейке в Тюильри. Не жалуется. Не скучает. Кажется, что одиночество ее не тяготит.
— Ты знаешь, многие старики так живут.
— Хочу тебе верить, но в ней есть что-то такое, чего я не могу определить.
Когда они вернулись домой, уже стемнело и немного похолодало. Они рано легли спать. На следующее утро погода была все еще прекрасной, и Мегрэ решил пойти на работу пешком.
Как обычно, его ждал ворох писем. Он просмотрел их, принял инспекторов и выслушал рапорты. Ничего серьезного не было.
Первую половину дня он провел как обычно, пообедать решил в пивной «Дофин» и позвонил жене, что не приедет домой. После обеда пошел не спеша на набережную Межесери, когда случайно встретил старого приятеля, который был на пенсии. Греясь на солнце, они беседовали минут пятнадцать.
Дважды он подумал о старушке, которую инспектора уже окрестили «старой сумасшедшей Мегрэ». Дважды отложил свой визит к ней на более поздний срок.
Вечером они с женою смотрели телевизор. Утром он поехал на работу на автобусе, так как опаздывал. Около двенадцати ему позвонил комиссар полиции первого округа.
— Есть дело, которое должно вас заинтересовать. Консьержка говорила мне, что один из ваших инспекторов, молодой, очень интересный, был у нее.
Он сразу догадался, в чем дело.
— Набережная Межесери?
— Да.
— Она мертва?
— Да.
— Вы там?
— Я на первом этаже, в магазине, в ее квартире нет телефона.
— Сейчас приеду.
Лапуэнт сидел в соседней комнате.
— Поедем со мной.
— Что-нибудь серьезное, шеф?
— Для меня и тебя — да. Это касается старухи…
— Той, в белой шляпке, с серыми глазами?
— Да. Она мертва.
— Убита?
— Полагаю, что да. Иначе бы Жентон меня не вызывал.
Машиной они не воспользовались, шли быстро. Комиссар Жентон, которого Мегрэ хорошо знал, ждал у края тротуара, рядом с попугаем, привязанным тонкой цепочкой к жердочке.
— Вы ее знали?
— Видел ее всего один раз. Обещал, что на днях зайду к ней. Чуть-чуть не зашел вчера.
— Изменило бы это что-нибудь?
— Есть кто-нибудь наверху?
— Один из моих людей и доктор Форню, который только что пришел.
— Как она погибла?
— Еще не знаю. Около половины одиннадцатого соседка заметила, что дверь приоткрыта. Не придав этому значения, она пошла по своим делам. Когда в одиннадцать вернулась, дверь все еще была открыта, поэтому она позвала: «Госпожа Антуан, госпожа Антуан!.. Вы дома?» Так как никто не отвечал, толкнула дверь… Чуть-чуть не споткнулась о тело.