Той легко поднял меня на руки, бережно уложил на кушетку и переместился к шее. Дорожкой поцелуев он ласкал меня все ниже, а умелые руки блуждали по бедрам, все сильнее сжимая. Когда он опустился к низу живота и развел мне бедра, я зажмурилась. Он погрузил язык между складок, мгновенно найдя нужную точку, и ласкал там ритмично, с идеальным нажимом. Я не ожидала спазмов удовольствия, но поддалась им, обрадовалась, что начала чувствовать хоть что-то. Это приятно. Лишь бы не вспоминать, кто именно делает мне приятно, потому и жмурилась все сильнее. В какой-то момент не выдержала – или вспомнила о нашем наблюдателе – повернула голову и распахнула глаза. Кинред стоял в нескольких метрах от нас, не полностью скрытый мраком. Он не улыбался, пристально смотрел на мое лицо. Потом ткнул указательным пальцем на датчик в ухе и сказал – я не слышала слов, прочитала по губам:
– Тебе приятно.
Это вряд ли был вопрос – он зачем-то констатировал факт. А я все равно ответила – тихим стоном. И одновременно вспомнила, как стонала вчера от удовольствие. А если заменить последовательность действий? Если стонать, то оттого удовольствие возрастет? Потому я смотрела на его лицо и стонала все громче, почему-то не в силах отвести взгляда от внимательных глаз. И понимала, что возбуждение есть, оно заметно нарастает, но оно существует отдельно от меня, не вплетается в мозг и каждую клетку тела, а просто есть. Сама раскрыла бедра еще шире в надежде, что сейчас загорюсь, а дальше все пройдет уже в знакомом тумане. Но, вероятно, без препарата такого же состояния не достичь… Теперь я и стонать прекратила, почувствовав себя глупо. Просто смотрела на того, кто смотрит на меня, и ждала любого продолжения.
– Той, достаточно, – вдруг громко сказал Кинред. – Уйди.
ИИ поднялся и посмотрел на него с удивлением:
– Ината возбуждена, сэр. Я не сделаю ей больно!
– Уйди! – Кинред еще повысил голос. – Уходи, я сказал.
– Но… Но вы неправы, сэр! Неправы! Все идет лучше, чем я прогнозировал! Может, это вам стоит уйти, если вы сами нарушаете ход эксперимента?
Кинред нехотя оторвал взгляд от моего лица и перевел его на Тоя. Даже мне было понятно, что что-то не так – вряд ли ИИ уполномочен спорить со своим создателем. Кинред сказал так тихо, что я едва расслышала:
– Восемь-ноль-четыре шестой волны искусственного интеллекта, модель базовая, полное отключение.
Той как-то странно вытянулся, закрыл глаза, после чего обмяк и упал на пол – будто в обморок. Я, забыв о наготе, вскочила с кушетки:
– Что с ним?
– Ничего такого, из-за чего стоит кричать, Ината, – Кинред медленно подходил ближе. – Той будет в порядке, все данные о последнем часе из его памяти будут удалены.