– Ты можешь идти, – говорит она холодно.
Это злит меня, потому что я не сделал ничего плохого. Всего лишь пытался помочь ей. Этот парень был засранцем.
– Знаешь, я всего лишь заботился о тебе. Парень хотел просто забраться к тебе в трусики, если бы я не прервал вас, он бы это сделал. Я знаю таких парней, как он. – Хочу сказать, потому что сам такой, но мне кажется, что она в курсе.
Внезапно в голову приходит мысль, я вспоминаю, что сказала Уиллоу. Возможно, она действительно хотела того, что он собирался ей дать. Стоит ли мне и дальше тратить время на оправдания, если все уже произошло?
Да. Да, стоит.
– Я ведь старался, Репка, но тебе, похоже, все равно, – стою, скрестив руки, в ожидании долбаного ответа.
– Ну? – говорю я после минуты абсолютной и полной дискомфорта тишины.
Харлоу поворачивается, глядя на меня с выражением, которого я у нее никогда не видел. Возможно, согласие? Она ухмыляется, а затем смягчается:
– Ладно, ты был прав, – наконец, поднимает на меня глаза, и мне в них видится грусть.
– По поводу какой части? – уточняю я.
Она подходит к дивану и со вздохом падает на него:
– Ты прав. Хоть я и ненавижу, что это так. Он приставал на танцполе, я сказала ему остановиться, но до него не дошло. Тогда я извинилась, чтобы пойти в дамскую комнату. Когда вернулась, он схватил меня за локоть и попытался вывести в коридор за уборными, сунул руки туда, где я не хотела, чтобы они были, – она рассказывает об этом сухо, не повышая голоса. В ее тоне нет злости, просто говорит, как если бы болтала с кем-то из подружек. Я думаю, это алкоголь, но ее речь внятная, а глаза ясные.
Я злюсь из-за этой ситуации и делаю все возможное, чтобы оставаться спокойным. Стиснув зубы, плотно закрываю глаза:
– Ты хочешь сказать, что он принудил тебя? Он пытался повторить то, что делал на танцполе? Ты использовала баллончик против урода?
Снова тишина. Она смотрит куда угодно, но только не на меня.
– Репка, я задал тебе вопрос. Знаю, что я не твой лучший друг, но считаю себя кем-то вроде твоего старшего брата, потому мне нужно знать, могу ли я дать ему в морду или... Могу ли дать ему в морду?
Она улыбается, пока я это говорю:
– Я не использовала баллончик.
Я хмурюсь от недоумения:
– Тогда что ты использовала?
Дьявольская усмешка появляется на ее лице, она прикусывает нижнюю губу и отпивает из бутылки.
– Репка? – говорю, повышая, а потом понижая голос. – Что ты использовала?
Она заканчивает пить и подмигивает мне с невероятной улыбкой:
– Свое колено.
Смеюсь. Хочу сказать, я действительно смеюсь, потому что, несмотря на то, какая она маленькая, я не удивлен. Ее признание меня ничуть не шокировало. Когда смеюсь, она хихикает, слезы текут у нее из глаз. Добрый старый смех, и это восхитительно. Доспехи, которые она обычно носит, отсутствуют, она открыта со мной, шутит и смеется, не играя.