Глажу плоский животик. Гладко выбритый лобок. Тут спасибо магии. Не одна депиляция не смогла бы такого сделать.
Чувствуя как сердце бьется чаще, когда пальчики приближаются к набухшим складочкам, между которыми спряталось сосредоточие удовольствия.
Вожу пальчикам по этим воротикам, не касаясь хода и горошинки клитора, возбуждаю себя этими воспоминаниями, как настойчиво Деймон подтянул к себе мою руку. Так настойчиво, словно я его собственность.
А я что? А я млела от одной фантазии об этом. Но он герой, а просто его подруга. Невзрачная, с маленькой грудью, постоянно толкающая заумные речи, тогда как мудрая Джоанна постоянно изображает дурочку.
Но помечтать то можно? Можно, лаская себя все быстрее, думать, как будто Деймон целует меня в губы, в шею, втягивает острый сосок в рот.
Ох, надеюсь он вчера не заметил, как они почти прожгли ткань платья, когда он ко мне прикоснулся.
Сгибаю ноги в коленях и раздвигаю их шире, чтобы улучшить доступ к клитору и пещерке, что за ней. Просовываю туда пальчик, и медленно обвожу стенки влагалища, изгибаясь и представляя, что их заменяет член.
Деймона. Мэтта. Сейчас уже не важно.
Важна та пропасть, в которую я сама себя сталкиваю, когда начинаю остервенело тереть свою киску, зажимая зубами край одеяла, чтобы не застонать в голос.
Падение в нирвану недолгое, да и заканчивается так, словно тебя разбудили от приятного сна.
Самоудовлетворение никогда не приносило полной эйфории. Немного снимает напряжение, не более того. Но настроение я себе подняла точно. С улыбкой приняла душ и привела себя порядок, перед тем как покинуть свою комнату.
Если Дэймон на мой позитивный настрой отвечает полной взаимностью, то для Мэтта, то неудовлетворение, которое он вчера получил, кажется разрушительным.
Он стал раздражительным и бурчит по поводу всего: вставать пришлось в пять утра, долго идти пешком, платить за дополнительные места хранителю в два раза больше, приземляться в болоте близ города Софии.
Мы с Деймоном, привыкшие к вечному брюзжанию Мэтта, только закатываем глаза и обмениваемся нечитаемыми улыбками.
Ворчание Мэтта не раздражает, оно даже кажется милым, но если подумать каким оно может стать лет через тридцать. В общем под странный взгляд Дэймона, я увлекаю Мэтта за толстый ствол дерева, чтобы немного задобрить.
Все-таки путешествие только начинается.
– Ну, что ты как старичок ворчишь? – спрашиваю, прижимая к стволу одеревеневшую фигуру Мэтта и пытаюсь подмазаться, лаская его твердую грудь пальчиками.
– Он нам опять кайф обломал. Я предупреждал, что так и будет.