Наблюдая за движением фрегата, маркиз полагал, что сейчас пират сделает манёвр и уйдёт либо вправо, либо влево, при этом открыв борт для удара, но корсар ринулся между кораблем адмирала и галеоном Диего. Испанцы не ожидали такого. Это казалось равносильным самоубийству. «Пиратский корабль расстреляют с двух сторон!» – понимали моряки. С такого расстояния невозможно было промахнуться! Но открыв пушечные порты, испанцы увидели, всего в каких-то трёхстах метрах лица канониров соседнего галеона и поняли, что в случае выстрела они могут попасть не только в гораздо меньший по размеру пиратский корабль, но и в своих же товарищей.
Солдаты несколько растерялись, а «Поцелуй Фортуны» на всём ходу зашёл между галеонами, и пока испанцы сомневались, с обоих бортов фрегата гаркнули орудия. В ту же секунду корпус пиратского судна заволокло едким пороховым дымом, не позволяя разглядеть ничего вокруг. Зато испанцы смогли сполна оценить повреждения своих кораблей. Французы целились исключительно в парусное вооружение противника, в результате мачты и реи галеонов оказались изрядно покалечены специальными сдвоенными ядрами.
Болтаясь на снастях, разбитый рангоут безвольно поник, а паруса превратились в бесформенные тряпки. Понятно, с таким снаряжением парусники становились беспомощным и неповоротливыми, и над палубой испанцев прокатилась смачная ругань. Также чертыхаясь, канониры, пытаясь прицелиться, свозь клубы расползающегося дыма старались разглядеть противника, но тут раздалась команда открыть огонь, и галеоны пальнули. Когда смог рассеялся, глазам людей предстало печальное зрелище. Как и предполагали пушкари, ядра попали в борта своих же товарищей, и к ущербу, причинённому корсарами, добавились повреждения от испанских орудий.
Между тем, «Поцелуй Фортуны», используя замешательство противника и свою скорость, успел в дыму проскочить мимо галеонов, отделавшись лишь небольшими царапинами. Позволяя оставшимся судам французов разделаться с последним испанцем, что успешно и выполнил граф де Тюрен, фрегат, как ни в чём не бывало, сделал разворот и направился на флагманский корабль.
Лишённый возможности манёвра адмиральский галеон злобно гавкнул огнём. От ударов испанских ядер фрегат нервно вздрогнул и сердито огрызнулся пушечным залпом. «Поцелуй Фортуны» продолжал уверенно подступать к разозлившему его врагу. Увидев в нескольких метрах планширь испанца, пираты, почувствовав боевой азарт, с воодушевлением готовились к абордажу.
Флагманский галеон в отчаянье плевался выстрелами из мушкетов, и французы разразились ответной пальбой. Пули, словно рассерженные осы, свистели в воздухе, болезненно и смертельно жаля людей с обеих сторон. На деревянный настил посыпались раненые и убитые, раздались предсмертные стоны и гневные проклятия. Но в следующий момент с фрегата взлетели «кошки» и, хищно вцепившись в тело «испанца», «Поцелую Фортуны» страстно притянул борт флагмана к себе. Через секунду на палубу галеона с рёвом повалили флибустьеры и, размахивая оружием, вгрызлись в толпу солдат. Оставив первого помощника за старшего, Корбо лично кинулся возглавлять абордаж. Капитан, во что бы то ни стало, хотел сам разобраться с адмиралом, решив, наконец, поставить точку в их давнем противостоянии.