Франты, разодетые в яркие костюмы, и их дамы с бесстыдно обнажёнными плечами в присутствии благочестивой сеньоры почувствовали себя несколько неловко. Все понимали, не подобает графине веселиться и плясать, когда ещё и месяца не прошло со дня смерти её мужа. Подобное было неприлично ни в Новом, ни в Старом свете, и, не зная, как себя вести в присутствии добродетельной вдовы, гости растеряно переглядывались. Эстель грациозно вышла в зал. Адмирал, галантно поклонившись и еле сдерживая нахлынувшее раздражение, взял женщину под руку:
– Сеньора, что за маскарад вы здесь устроили? – зло зашипел он.
– Маскарад устроили вы, сеньор, – невозмутимо возразила она. – А я веду себя, как добропорядочная испанка и католичка.
Понимая, что графиня права, адмирал сердито фыркнул и повёл Эстель знакомиться с гостями. Господа с восхищением разглядывали девушку, целовали ей руки, но ничего, кроме соболезнований не высказывали, поскольку говорить комплименты в подобной ситуации выглядело бы просто нетактично. Некоторые сеньоры, знавшие отца Эстель, деликатно интересовались здоровьем барона дель Маркоса, графиня вежливо отвечала, но ни разу за весь вечер улыбка не коснулась её губ.
Сеньор Альканис догадался: плутовка его переиграла. Конечно, в такой обстановке объявлять о помолвке было более чем абсурдно, и адмирал, скрывая досаду, продолжал держать лицо гостеприимного хозяина. Но несмотря ни на что, увидев, какое благоприятное впечатление произвела Эстель на местное светское общество, маркиз испытал удовлетворение, а замечая завистливые взгляды сеньоров, и вовсе восторжествовал: «Ничего, я подожду, – размышлял дель Альканис. – Всё равно упрямице некуда деться», – понимал он, празднуя в душе победу.
Представившись господам, вдова де Дюран, стараясь не привлекать к себе внимание, устроилась на банкетке в уголке. Графиня не желала участвовать в развлечениях публики, и хозяину дома пришлось обхаживать гостей в одиночку. В самый разгар веселья на пороге зала появился сопровождаемый людьми адмирала Жермон де Дюпре. Сеньор Альканис подвёл француза к Эстель и проговорил.
– Пожалуйста, сеньора, пусть барон подтвердит, что с вашим сыном всё в порядке.
– Я бы хотела это услышать от него, – заявила она и, взглянув на запястья пленника, возмутилась: – В конце концов, развяжите ему руки! Ваш дом, адмирал, охраняют десятки слуг, неужели вы думаете, что барон сможет пройти мимо них? Да и что скажут люди, заметив связанного дворянина? – строго взглянула Эстель.
Дон Хосе задумался: «Действительно, связанный француз может привлечь внимание гостей», – и подал знак слугам развязать пленника. Растирая затёкшие запястья, Жермон с благодарностью посмотрел на сеньору.