Сеньора изо всех сил гнала от себя жуткие картины, но как назло в голове всё явственнее появлялись связанные верёвкой истерзанные руки мужа. От того, насколько она реально увидела это кошмарное зрелище, ей захотелось закричать, но вдруг Эстель разомкнула ресницы и удивлённо захлопала глазами. Внезапная мысль, словно молния, пронзила её. «Это не его руки!» – вдруг поняла она и озадаченно задумалась. Теперь женщина уже сознательно вспоминала истерзанные кисти и абсолютно уверилась в своём предположении: «Это был не Тэо!» С момента венчания граф де Дюран никогда не снимал обручального кольца, а на тех руках кольца не было!
Взглянув на взволнованно уставившихся на неё слуг, сеньора громко расхохоталась.
– Он жив! – воскликнула Эстель. – Капитан Корбо жив! Наш брак с сеньором дель Альканисом не действителен! – истерично смеялась женщина.
Растерявшись, челядь с сочувствием смотрела на бедняжку, решив, что от пережитого волнения госпожа просто лишилась рассудка, и Каталина побежала за успокоительным…
С каждым взмахом вёсел граф де Дюран становился всё ближе к захваченному испанцами «Поцелую Фортуны». Размеренный плеск воды не мешал капитану размышлять над планом освобождения команды и фрегата. Тэо и не думал сдаваться адмиралу, просто ему было необходимо попасть на борт, и другого способа он не видел. Граф не сомневался: желая отомстить за все свои позорные поражения, дель Альканис решит его повесить, а потому капитан собирался кинуться в море, как только гвардейцы вознамерятся его схватить.
Понимая, что солдаты начнут палить по воде, Тэо намеривался проплыть под килем и вынырнуть с противоположной стороны судна, там, где испанцы его не ожидают. К тому же, сцепленные борта кораблей не позволяли увидеть человека, пристроившегося между ними, а значит, какое-то время он мог там отсидеться, пока противник не решит, что капитан погиб, и не успокоится. Далее Тэо надеялся освободить товарищей, болтающихся за бортом, а затем вместе с ними, забравшись по якорной цепи, спрятаться на баке, а дождавшись наступления темноты, вызволить и оставшуюся команду. Но барон де Бергани внёс неожиданную коррективу в планы капитана, и ему пришлось действовать иначе.
Граф де Дюран спокойно стягивал сапоги, и незаметно для взглядов испанцев нож из голенища перекочевал в его ладони. Беспокоясь, как бы солдаты не заметили оружия, Тэо решил сам спрыгнуть в море. «Главное, не выронить», – думал корсар, пока летел до воды. Подтянув и закрепив верёвку, испанцы потеряли к пленнику всякий интерес, и физиономии солдат скрылись за фальшбортом.