– Я предлагал сеньоре бежать вместе с нами, – оправдывался де Дюпре, – но она побоялась, что станет нам только обузой и помешает спасти ребёнка. Скорее всего, графиня была права… Адмирал лично проверял все корабли, – рассказывал пират и поспешил заверить графа: – Капитан, вы не думайте, не по своей воле она согласилась выйти замуж за адмирала. Сеньор Альканис грозился убить мальчика.
– Даже не сомневаюсь, – тяжело вздохнул Корбо, он знал, на что способен этот человек.
По обыкновению, пираты просаживали полученную от добычи выручку, а трактирщики и торговцы бойко подсчитывали барыши. Хмельное оживление заполнило портовый городок, спиртное лилось рекой, а еда поглощалась в невиданных количествах. Только капитан Корбо не участвовал во всеобщем веселье, его душу терзала гнетущая тоска. Постоянно вспоминая несчастные глаза и слёзы супруги, он, думая об Эстель, сидел в угрюмом одиночестве, истязая себя горькими размышлениями о превратностях судьбы. Особенно тяжело становилось по ночам, когда память возвращала графа к мысли о жене, а представлять любимую в объятьях другого мужчины было просто невыносимо. Сердце капитана, надрываясь, стонало, и ему хотелось придушить адмирала, но корсару приходилось только вновь беспомощно сжимать кулаки и злиться на самого себя.
Но чем больше проходило времени, тем сильнее изнывала душа графа де Дюрана. Хотя умом он осознавал: Эстель, по сути, является пленницей маркиза, также Тэо прекрасно понимал, почему она согласилась на брак с адмиралом, догадывался он и о том, что наверняка бедняжка страдает в чужом доме, но порой капитана донимало беспокойство: а любит ли она его так же горячо, как прежде? Не забыла ли, поддавшись страсти высокородного сеньора?
Незаметно в душу мужчины пробрался коварный червь ревности, который потихоньку точил его изнутри и, заставляя постыдно сомневаться в супруге, томительно щемил грудь. Иногда капитану казалось: он потерял любимую навсегда! Тогда внутренности пирата просто прожигало калёным железом, он свирепел и словно раненый зверь, желая на ком-нибудь выместить свою злобу, отчаянно рвался в море.
Безумная смелость графа де Дюрана, граничащая с безрассудством, приносила корсару невиданную удачу, и каждая его вылазка на испанцев заканчивалась поразительным успехом. Популярность капитана Корбо среди пиратов росла с каждым днём, распространяясь по Антильскому побережью фантастическими легендами. Совсем скоро к его походам стали присоединяться всё больше других кораблей морского братства, и нападения объединённых флибустьерских флотилий становились всё более чувствительными и обидно разорительными для испанской короны. Губернаторы прибрежных городов и хозяева захваченных судов беспрестанно строчили жалобы во все концы, как Нового, так и Старого света, гневно сетуя на бесконечные нападения пиратов, а сами корсары и их высокие покровители, подсчитывая немалую прибыль, бесстыдно радовались неприлично высоким доходам.