Адвоката наняла Инна. Об этом сообщил Владимир Ильич. Алексей не видел Инну с момента ареста. Он вообще никого, кроме следователя и сокамерников, не видел. На вопросы о свиданиях следователь отвечал уклончиво – потом, не сейчас. Сокамерники просветили Алексея по многим вопросам, сказали и то, что подследственным положено два краткосрочных свидания в месяц. Одни советовали «нажать» на следователя, требовать у него письменного отказа с обоснованием, другие советовали «не возникать» и не злить следователя понапрасну – себе дороже выйдет. Алексей решил выждать время.
Владимир Ильич был деловит, энергичен и не любил ходить вокруг да около.
– Даже в таком тухлом деле, как ваше, есть над чем подумать, – сказал он, представившись и вкусно щелкнув крышкой своих часов. – Можно получить на всю катушку, а можно чуть меньше.
Это тоже не понравилось Алексею. В его представлении, адвокату следовало всеми силами доказывать невиновность подзащитного, тем более что подзащитный был кругом не виноват, а не рассуждать о сроке наказания. Он так и сказал. Надо же быть откровенным со своим адвокатом.
– Помилуйте, Алексей Артемович! – Владимир Ильич как-то очень уютно, по-домашнему, всплеснул пухлыми холеными ладошками. – Я, конечно, уважаю вашу стойкость и искренне ею восхищаюсь, но тактика «ничего не помню, ничего не знаю, ничего такого не было» годится для обвинения в мошенничестве, а не в изнасиловании. Во влагалище у потерпевшей обнаружили вашу сперму, на ее теле нашли ваши волосы, под ногтями у нее была ваша кровь с частицами содранной со спины кожи, а ее кровь была на вашей одежде. Кроме того, на ее теле нашли три следа укусов, оставленных вашими зубами! Заключения экспертов неоспоримы, поверьте. Факты налицо, в полном наборе, и эти факты свидетельствуют против вас неопровержимо! Можно считать, что вас застали in flagrante delicto, на месте преступления. Взяли, так сказать, с поличным. Поэтому со всей ответственностью советую вам сменить тактику, не дожидаясь суда, поскольку…
– А если я ее и на суде не сменю? – перебил Алексей. – Я же в самом деле ничего не помню! Заключение – это бумажка. Написать можно все, что угодно! Любые данные можно подтасовать! У меня есть своя версия произошедшего…
Версия на самом деле была и весьма убедительная. Стоило только попытаться взглянуть на случившееся со стороны, беспристрастно, стоило только предположить невероятное, как версия сложилась сама собой – кирпичик к кирпичику, факт к факту.
– Помилуйте! – повторил адвокат, только на сей раз не стал всплескивать руками, а закатил глаза к потолку и замер в таком положении на несколько секунд – трагическая пауза страдальца, вынужденного годами выслушивать потоки лжи. – Выдвигайте хоть сто версий, я их с удовольствием выслушаю, мне за это деньги платят, но прежде, умоляю, выслушайте то, что скажу вам я. И постарайтесь понять. Вы совершили…