– Примерно половину активов мне удастся сохранить, – объявила Инга с таким видом, будто совершила нечто невероятное. – Ну, на худой конец – сорок процентов…
На самом деле она сохраняла все, за вычетом «накладных расходов» на банкротство. Расходы были немалыми, но доля Алексея, которую Инга рассчитывала захапать целиком, стоила много больше.
– Бизнесом мы владели на пару, и половина того, что останется, – ваша с Лизой. Как будем ее оформлять?
– Как оформлять? – переспросила Инна. – А что, разве есть варианты?
– Варианты есть всегда, – жестко отрезала Инга. – Но, прежде чем их обсуждать, я хотела бы узнать ваше мнение.
– Какое тут может быть обсуждение? Оформляй все на себя, – ответила Инна, переглянувшись с дочерью.
Лиза согласно кивнула.
– Хорошо, – чуть помедлив приличия ради, согласилась Инга. – Но, как бы что ни оформлялось, это наша общая компания, наш общий бизнес, которым буду руководить я.
Теперь кивнула Инна. И ничего больше не сказала.
Семейный совет можно было считать закрытым. Инга без труда добилась своего, но все равно осталась недовольна. Она ожидала немножко другого. Ожидала благодарности за то, что она руководит семейным бизнесом (кто считает, что руководить легко, может попробовать), ожидала похвал по поводу того, что ей удалось «сохранить» какую-то часть активов, ожидала признания, восхищения… Разве трудно было сказать: «Инга, что бы мы без тебя делали?!» или же: «Лиза, какое счастье, что у нас есть Инга!» Слова денег не стоят. Так нет же, сестра ничего не сказала, и получилось так, что это они сделали Инге подарок, а не Инга им одолжение. «Давай, валяй – бери и управляй», – как-то так. «Ничего, – мстительно подумала Инга, переводя взгляд с сестры на племянницу. – Вы еще поймете… Будет случай понять…»
Инга злилась, но злоба ее была бессильной, беззубой. Что толку злиться на своих? Все равно ничего им не сделаешь – свои же, не чужие. Чужим можно было бы «перекрыть кислород», то есть попросту не давать денег – пусть покланяются, пусть попросят, а со своими так нельзя. Через неделю после ареста Алексея Инга вручила сестре конверт с деньгами и с тех пор продолжает вручать каждые две недели. Это ее долг, и она не думает от него отказываться. Но ведь можно вместо сухого «спасибо» сказать: «Инга, как хорошо, что у меня есть ты! Мы бы без тебя пропали!» Ну всего-навсего две фразы, что ей стоит? Или сестра боится, что язык у нее отвалится? Нет, фасон давит. Принимает как должное, будто одолжение делает. Герцогиня Гольштейн-Готторпская! «Фу-ты ну-ты, ножки гнуты», – дразнил маленькую Инну отец, когда та важничала. Ингу не дразнил, Инга не важничала. Зачем важничать, если на тебя не обращают внимания?