Потом уже я слетал на несколько дней в Уфу к родителям и повидал бывших однокурсников. А вернувшись в Москву занялся вплотную несколько неожиданным делом. Рано-рано утром я уезжал на Таганскую площадь и там вместе с несколькими студентами довольно постоянной компанией дожидался открытия театральной кассы модного театра. В разговорах я не скрыл, что нынче служу в лейтенантах на Дальнем Востоке. Но ходил я, как и они, в майке и джинсах, так что мои слова были приняты за треп. В итоге я добыл несколько пар билетов и вот мы с женой пошли на первый из спектаклей. Она, конечно, сцедила молоко и оставила инструкцию своей маме. А я надел парадную форму, дело-то было на 9-е мая и мы шли на знаменитый спектакль «Павшие и живые». Когда мои коллеги по добыванию билетов нас увидели, то чуть не упали — оказывается и вправду офицер!
Но всему хорошему приходит конец, как и плохому. Через несколько дней я опять отправился в Домодедово, поцеловав жену и погладив малыша. Теперь контакты с женой опять были только через междугородный телефон. Я брал талон на почте, а на службе в удобное для Москвы время с учетом семичасовой разницы заказывал разговор. Особенно это удачно получалось в дни моего дежурства по части. Мальчик рос и это, естественно, давалось не совсем легко его матери. Я-то обо всем узнавал только из разговоров.
Я не сидел всё время только у себя в части. Раз в месяц я ездил в Белогорск в семидесяти километрах, где Политотдел спецчастей Белогорского гарнизона проводил семинары пропагандистов. Я был в своей части единственным комсомольцем, а такой случай, оказывается, предусмотрен уставами ВЛКСМ и КПСС, я стал членом нашей парторганизации без права голоса и выполнял ихние задания. Моя обязанность была проводить с коммунистами занятия по полагавшейся на тот год полиэкономии. Я об этом подробнее пишу в другом месте, но было вот такое развлечение с ночевкой в гостинице, совместным ужином вместе с другими семинаристами в ресторане и крупным трепом.
Еще примерно раз в месяц мне надо было ездить километров за пятьдесят в областной центр Благовещенск на сверку выдачи горючего военным частям на городской базе Союзнефтепродукта. Да и в свои свободные воскресенья я иногда ездил в город просто посидеть в областной библиотеке. Останавливался я всегда в новой по тому времени гостинице «Юбилейная» на берегу Амура «с видом на культурную революцию». Мне там нравилось, хотя Благовещенск был, конечно, городком совершенно довоенного вида. Что и понятно. Война изменила не только лицо городов, через которые проходил фронт, но и городов Урала, Сибири и Средней Азии, куда шла эвакуация людей и заводов из Европы. А здесь же этого не было.