— Привет, — я обрадовалась, что мой голос не дрогнул и не сломался. На щеках загорелся румянец, и мне оставалось лишь надеяться, что мужчина припишет его холоду, а не моему смущению.
Джонни вперил в меня взгляд. Старуха посмотрела на него, потом на меня, и вздохнула. Она забрала из моих рук тарелку и протянула ему.
— Она испекла для тебя печенье, болван! Вы, — сказала она, обращаясь в мой адрес, — снимайте пальто и присаживайтесь.
Её тон подсказал мне, что женщина привыкла раздавать приказы, которые неукоснительно выполнялись. Прежде чем сесть, я подождала, когда Джонни спустится с лестницы в кухню. Он глянул через плечо на другую дверь, за которой на самом деле скрывался шкаф, снял с крючка толстовку с капюшоном и натянул её. Я немного сожалела, но вскоре успокоилась. Не на что отвлекаться.
— Я сейчас ухожу по делам. Твой обед на плите. А все продукты я убрала. Чек — на столе, почта — в корзинке, — произнесла женщина.
— Спасибо, миссис Эспенсаде.
Она махнула рукой.
— Ты мне за это платишь, не так ли? Я ухожу, вернусь в пятницу, чтобы сделать уборку. Не забудь.
— Я буду дома, — Джонни смотрел на меня.
— Мне всё равно, будешь ты дома или нет. Наверное, лучше, если ты будешь отсутствовать, тогда я смогу сделать больше, — она радостно затрясла головой. И на выходе потрепала меня по плечу. — Составьте ему ненадолго компанию.
— Приятно вам провести вечер, миссис Эспенсаде, — крикнул Джонни ей вслед, но в ответ услышал щелчок входной двери.
— Привет, — произнесла я ещё раз, чтобы разорвать неловкое молчание. — Я испекла для вас печенье. Шоколадное. Сама сделала.
— Зачем?
— Оно вкусное, — улыбнулась я.
Он — нет. Даже не притронулся. И не сел, а просто опёрся о столешницу и сложил руки на груди.
На кухне жарко, а на мне пальто. Я даже не рискнула размотать шарф. Меня пригласила войти миссис Эспенсаде, а не Джонни.
— Я имею в виду, зачем вы принесли мне печенье?
— Чтобы отблагодарить вас за вчерашнюю помощь. За чай. Потому что у вас было только магазинное печенье, а я знаю, что моё лучше, — мой голос повышался с каждой фразой, и мне пришлось прерваться, чтобы не сорваться на резкость.
В его глазах что-то промелькнуло, по неподвижному лицу скользнуло едва заметное чувство.
— Ладно. Съем его позже.
Мужчина опять выпроваживал меня. Сейчас мне было намного обиднее, так как я пришла с подарком. Казалось, он мог бы иметь значение. Я поднялась.
— Я живу вниз по улице, — произнесла я громко. И решительно.
Джонни внимательно наблюдал за мной.
— Да? Это красивая улица, на ней многие живут.
Мои губы сжались в тонкую линию.