— Эй, привет, — увидев меня, вскользь замечает женщина. — Ты кто?
— Эмм.
— Сэнди, — она пристраивает ребёнка на бедре и протягивает мне свободную руку. — Зашибись.
Я не знаю, как мне реагировать. Это приветствие? Или комментарий к моему наряду? А, может, философская мысль?
— Слушай, я ищу Джонни.
— О, просто супер… Он тебе должен денег? Он там, на кухне.
У женщины странный гнусавый голос и акцент, как у Джонни, но он не придаёт ей шарма.
— Спасибо.
Она смотрит на меня свысока. Под таким взглядом как-то не хочется протискиваться рядом с ней.
— Ну-ка, быстро скажи, как тебя зовут?
— Эмм.
— Эмм, — на её лице отсутствует какое-либо выражение. — Мы ещё не знакомы?
— Нет. Думаю, что нет.
Женщина пожимает плечами и усаживает ребёнка поудобнее. Мне в нос бьёт запах грязного подгузника, и я невольно делаю шаг назад. Сэнди морщит нос.
— Боже мой, этот ребёнок только ест, спит и срёт. Думаю, лучше его помыть, — она поднимается по лестнице, разговаривая с ребёнком на его языке.
С бьющимся сердцем вхожу в кухню. Ладони покрываются потом. Когда я вижу его, моя радостная улыбка становится ещё шире. Джонни сидит на подоконнике и пьёт пиво из бутылки, между пальцами зажата сигарета. Сегодня волосы с лица убраны под красную бандану.
Он такой красивый, что больно смотреть.
Когда парень видит меня, его смех замирает. Джонни спрыгивает с подоконника, отставляет пиво и втыкает сигарету в горлышко бутылки. В комнате повисает молчание. Все оборачиваются в мою сторону. Кэнди тоже здесь, но сегодня он не занят обедом. Я вижу Беллину. И группу, незнакомых мне, людей. Напряжённый взгляд Эда фиксируется на моём лице. Он прерывает разговор с женщиной, но быстро к нему возвращается. Странное поведение, но моего внимания он не заслуживает.
— Джонни, — запыхавшись, говорю я.
— Эмм.
Он подходит ко мне, будто мы здесь одни.
Его рука свободно обхватывает мою шею. От Джонни исходит запах пива и сигарет, и ещё чего-то тошнотворного, но в то же время, такого настоящего. Он облизывает губы, и у меня подгибаются колени. Мне всё равно, что мы не одни. Мне всё равно, что его рука лежит на моей заднице. Мне всё равно, что он всё сильнее прижимает меня к себе.
— Привет, — голос Джонни звучит немного с придыханием.
Наши лица замирают в миллиметре друг от друга, и я тону в омуте его глаз. Вокруг нас воцаряется гробовая тишина, но потом все снова возвращаются к своим разговорам. Джонни улыбается. Я тоже.
— Ты снова здесь, — произносит он. — Я думал, что никогда тебя больше не увижу.
Я не нахожусь, что ответить, поэтому просто дарю Джонни поцелуй.