— Ты рад, что снова видишь меня?
— О, Господи, да. В прошлый раз ты так быстро сбежала, что я даже не успел спросить твой номер.
— О… — колеблюсь я. Люди вокруг нас ведут оживлённую беседу и в нашу сторону не смотрят. — У меня нет телефона.
Джонни пожимает плечами.
— Круто. Наш телефон тоже отключили несколько дней назад. Пол говорит, что заплатит за него со своего следующего концерта.
— Если у тебя нет телефона, — шепчу я с хихиканьем ему в ухо, — как ты собрался мне звонить?
Джонни зарывается носом в мои волосы.
— Из телефонной будки в конце улицы.
— Ааа, — конечно. Телефонная будка. У меня немного кружится голова, и я крепко цепляюсь за Джонни, чтобы не упасть. Надо думать о сериале «Жизнь на Марсе». В этом фильме ранят полицейского, и он просыпается в семидесятых годах. Но тело его пребывает в настоящем времени в коме.
Я не в коме… не совсем в коме. Не знаю, хватит ли мне времени. Смотрю через его плечо на кухню. Никто не обращает на нас внимания. У всех своя личная жизнь, которая имеет какой-то смысл. Я им не нужна. Но мне нужен он.
— Отнеси меня наверх, — шепчу я и покусываю Джонни за ухо.
— Ты хочешь смыться? Ну, ты и пройдоха.
Издаю лёгкий смешок. Слово Пройдоха звучит очень забавно, в стиле ситкомов семидесятых годов. Хотя в исполнении Джонни оно звучит вполне естественно, даже сексуально. И поведение его естественно.
— Ты сегодня другой, — говорю я ему в коридоре, когда он перекрещивает свои пальцы с моими.
Джонни поднимает на меня глаза.
— По сравнению с чем?
— Без разницы, — не могу же я ему сказать, что в будущем он станет полной противоположностью Джонни сегодняшнего. — Во всяком случае, мне нравится.
Его лицо расплывается в ухмылке. Одной рукой парень держится за резные перила, так как на лестнице его немного пошатывает.
— Где ты вообще была? Я тебя искал. Ты ведь живёшь не здесь поблизости? Ты снова пришла в гости?
— Да, только в гости, — киваю я.
На верхней площадке мы останавливаемся и целуемся. Мои пальцы касаются его шелковистых волос. Стягиваю с него бандану, чтобы волосы падали ему на глаза. Когда мои губы прижимаются к его губам, мне становится щекотно от его чёлки.
— Какая же ты, — произносит он тихо и удивлённо.
Я помню, где его спальня. Мы замираем на пороге, когда Сэнди с ребёнком на бедре выходит из комнаты. Она останавливается и окидывает нас невыразительным взглядом. Затем пожимает плечами, но ребёнка она держит так, чтобы Джонни мог его рассмотреть.
— Я её вымыла и переодела. Сейчас дам ей бутылочку.
Джонни обнимает меня за талию и крепко прижимает к себе.