Но сынишка в ответ замахал ручками и затопал ножками, вырываясь к игрушкам:
— Не хочу есть! Иглать хочу!
— Мы вместе начнем играть, — поддержал его Андрей, — а мама тем временем нарежет нам хлеба, вынет из холодильника чего-нибудь поесть. И даст нам по граммулечке из высокой бутылки.
Андрей, улыбаясь, подмигнул Полине и, удобно устроившись у подоконника на стуле, начал показывать, как надо заводить танк, машину, все пустил в ход по полу и умиленно наблюдал за Алешкой. Сын бегал по комнате от одной игрушки к другой, бабахал по ним из автомата. От движения и радости он густо разрумянился, сбросил свою бескозырку, заметно устал, но, не унимаясь, постреливал в кого-то то под кроватью, то за диваном. Наконец он окончательно утомился, подбежал к матери и, уткнувшись ей в колени, попросил пить.
Полина бережно вытерла с его лица капельки пота, поцеловала в затылок и посадила на стул, между собой и отцом, налила ему «Фанты». Алешка отпил из стакана немного, и из глаз у него потекли слезы.
— В нос уда́лило и глаза щиплет!
Андрей и Полина засмеялись.
Вскоре стали не то обедать, не то ужинать. Первым насытился Алешка и нетерпеливо выскользнул из-за стола. Взяв востроглазого песика и деда-мороза с автоматом, он устроился с ними играть на диване, сначала шумливо, а затем все тише и тише, и вскоре принялся бережно укладывать их спать, за этим занятием он незаметно заснул и сам.
Его бережно раздели, положили ему под голову подушку и вместе с дедом-морозом укрыли одеялом.
Андрей с Полиной легли на кровать, которая под ними слегка скрипнула. Показав Полине зеленоватую упаковку, приготовленную заранее, Андрей спросил:
— С ним или свободно?
— Два дня можно без него, — ответила она и покраснела.
Андрей привычно скользнул рукой вниз округлого живота Полины и, едва коснулся ее пушистого лобка, ощутил трепет открывающегося ему навстречу ее прекрасного тела. Всего несколько раз он провел пальцем по набухшему клитору, как Полина, задрожав, не выдержала, потянула его на себя.
Целуя, Андрей вошел в нее, неторопливо сделал несколько толчков, а Полина, завертев головой из стороны в сторону, уже глубоко вздохнула и обмякла.
Почувствовав, что она кончила, Андрей было приостановился, но Полина запротестовала и, требовательно вдавив его в себя, попросила:
— Продолжай! Я хочу еще. Еще!
Андрей снова вошел в нее и возобновил игру, одновременно лаская Полину, целуя ее грудь, шею, гладя ее тело, и она сладостно постанывала, горячо отвечала на его ласки. Он был в ударе. Все в нем пело. Мечта его жизни — такой прекрасный сын, такая милая, такая желанная женщина. И он работал, обливаясь потом, работал, старательно выполняя одно из главных назначений мужчины на земле.