Приняв душ. Андрей неторопливо прошел в зал и вернулся оттуда в спальню сияя: там все оставалось, как и до его отъезда. Приезд лохматого Шурика задерживался. «Не хочет уезжать с юга, от тетки. Ну и пусть. Еще успеет надоесть и нам», — думал Андрей.
В эту минуту Анна позвала:
— Прошу к столу.
Окинув еще раз взглядом закуски, она осталась довольна и неторопливо опустилась на табурет, с гордостью покосившись на кастрюлю чебуреков, которые успела приготовить к приезду мужа.
Андрей прошел на свое место, сел, выключил радиоприемник. Приготовился ждать Светланку, но и она в этот раз пришла без промедления, что случалось нечасто. Когда дочь уселась, он взглянул на нее, потом на жену и, щелкнув себя по горлу, шутливо заметил:
— Хотя всего в достатке, но не вижу самого главного. Сегодня, думаю, не грех.
— Ой, совсем закружилась, — спохватилась Анна и, вынув из холодильника бутылку водки, уточнила: — «Столичная». Сегодня действительно можно. Там, наверное, совсем отвыкли? — И посмотрела на мужа ласково и доброжелательно.
— Почти. Я же говорил: в бригаде «сухой закон», — напомнил Андрей. — Но после окончания кладки стен Травкин устроил нам пир. Приехал с женой. Привез закуски и на каждого члена бригады по «мерзавчику»…
— Это что такое? — удивилась Анна.
— Четверка водки, — показал на бутылку Андрей и принялся рассказывать дальше: — Мы не пили три недели. И тут на тебе, Травкин самолично выдал каждому по «мерзавчику» со словами: можете выпить все вечером или оставить малость на похмелье. Дело, мол, ваше. Решайте. Сели за стол. Погода была хорошая. Настроение тоже. Мы, конечно, выпили все вечером. Зачем оставлять на завтра то, что можно сделать сегодня. И тут началось представление. Полюхин, наш лучший каменщик, стал плакать, бить себя в грудь и просить еще. «Командир, командир, Христом богом прошу: дай! Потом вычтешь с меня. Возьмешь из заработанного в тройном, пятерном размере. Будь человеком!» И как артист он прикладывал руку к сердцу. Травкина задела эта фраза: «Будь человеком». Характер Полюхина он знал хорошо и потому сказал как отрезал: «Твое желание меня не удивляет: ты не первый и не последний, кто, глотнув, не может остановиться. Поэтому прошу тебя: не скули и сам будь человеком». Махнул на него рукой и ушел в райцентр к своему другу — председателю райисполкома. А мы за день так устали, что вскоре все захмелели и сразу отправились в свой сарайчик спать. И только Полюхин до полуночи плакал и просил еще. Но так и не получив ничего, он уснул прямо за столом, под сосной. Потом Травкин рассказал мне, что заработанные Полюхиным деньги он отдает его жене сам. Иначе тот все пропивает. Такое уже бывало, и не раз. Вот почему в бригаде введен «сухой закон». А тех, кто его нарушал. Травкин по условиям договора рассчитывал в тот же день… Ну, хватит про «мерзавчик». Пора и нам заняться делом.