Крестьянская революция не пошла бы на подобные радикальные, направленные против собственности бунты. Когда дело доходило до податей и десятины, коллективное сопротивление крестьян их выплате (или выкупу их, как Учредительное собрание первоначально постановило в 1789 г.) было постоянным. Поскольку это сопротивление было таким недвусмысленным и постоянным, оно в конечном итоге надолго увенчалось успехом, когда эти поборы были отменены без компенсации в 1793 г. В целом, крестьянство освободили от изъятия примерно 10 % его доходов (хотя, опять же, выгоды были непропорционально велики для более богатых землевладельцев). В ходе революции крестьянские общины также часто сопротивлялись требованиям революционных властей об уплате налогов и поставках людских ресурсов. Но эта форма традиционного сопротивления была обречена на поражение, поскольку (как мы увидим) революция только усилила централизованную администрацию во Франции. Что касается цели крестьянских бунтов, которая вроде бы остается «логичной», – крупного частного землевладения как такового, то не возникало никакого реального движения за радикальное уравнение имущества. Было много (даже большинство) бедных, постоянно нуждающихся крестьян. И все же те аграрные социальные формы, которые способствовали и оформляли первоначальные коллективные бунты против сеньориальной системы, одновременно и блокировали распространение последних на земельную собственность в целом.
Действительно, наибольшая ирония истории относительно французской крестьянской революции состояла в том, что сам ее успех имел тенденцию подрывать остаточную общинную солидарность, которая вообще сделала возможной революцию. Дело в том, что сеньор (традиционный местный антагонист, против которого создавалась и сплачивалась крестьянская община) был, институционально выражаясь, устранен со сцены. А юридические перемены, принесенные революцией, укрепили частную собственность, тем самым облегчив распад общинного контроля в сельском хозяйстве. Конечно, многие общинные обычаи сохранялись долгое время после революции, кроме того, общинные крестьянские беспорядки имели место во Франции вплоть до середины XIX в.>[390] Тем не менее, аграрная революция 1789–1793 гг. оставила французских крестьян намного более разобщенными в своих экономических интересах и с намного меньшей способностью к коллективному действию против не-крестьян. «Случилось так, – пишет Р. Р. Палмер, – что во время революции крестьянский блок, общинная деревня, аграрная солидарность были разрушены. Всеобщий крестьянский бунт, подобный 1789 г., никогда больше не мог повториться»