Шаги на лестнице. В обычные дни этому не придали бы никакого значения. Но в это рождественское утро помимо воли все настораживало.
Это был полицейский из моторизованной бригады, который привез носовой платок со следами крови, найденный у седьмой сигнальной тумбы. Его показали отцу.
- Да, это платок Биба.
- Следовательно, за ним кто-то идет по пятам, - заключил комиссар. Если бы за ним не шли, если бы у него было время, он бы не стал зря бить стекла. Он бы что-то сказал.
- Простите, - вмешался Оливье, единственный, кто еще ничего не понял. Кто за ним идет? И почему он должен звать на помощь полицию?
Никто не мог решиться объяснить ему суть дела, открыть глаза на истину. Эту миссию взял на себя его брат.
- Потому что, спускаясь к старухе Файе, он был уверен, что убийца ты, но, выходя из дома, он больше так не думал. Он знал.
- Что он знал?
- Он знал кто! Теперь ты понимаешь? Он обнаружил что-то такое, чего не знаем мы и что пытаемся узнать вот уже сколько часов. Только ему не дают возможности сообщить об этом нам.
Учеба в школе давалась ему с трудом. Экзамены на полицейский чин, которые другие сдавали шутя, ему стоили больших усилий.
Может быть, он потому и не женился, что слишком хорошо знал себя. Вполне возможно. Ему казалось, что какую бы женщину он ни выбрал, она окажется выше его и он в конце концов попадет к ней под каблук.
Но сейчас он думал не об этом. Он даже, быть может, и не предполагал, что пробил его час, если это вообще было возможно. На смену утренней бригаде явилась следующая - отдохнувшие, принаряженные люди, успевшие отпраздновать рождество в семье, принесли с собой сюда легкий запах пирогов и вина.
Старина Бедо занял свое место у коммутатора, но Лекер не ушел и только сказал:
- Я побуду еще немного.
Комиссар Сайяр отправился перекусить в бистро "Дофин", что в двух шагах от префектуры, распорядившись, чтобы его тотчас же позвали, если будут какие-нибудь известия. Жанвье вернулся на Набережную Орфевр и составлял там рапорт.
Лекер не собирался идти домой. Спать ему вовсе не хотелось. Ему уже довелось однажды провести тридцать шесть часов на посту во времена беспорядков на площади Согласия. В другой раз, во время всеобщей забастовки, работники префектуры не выходили из бюро четыре дня и четыре ночи.
Самым нетерпеливым был его брат.
- Я пойду искать Биба, - заявил он.
- Куда?
- Не знаю. К Северному вокзалу.
- А если это не он стащил апельсины? Если он совсем в другом месте? Если через несколько минут или через час мы получим о нем сведения?
Оливье усадили в углу на стул, ибо он категорически отказался поспать. Веки у него были красные от усталости и возбуждения, он хрустел пальцами, как ребенок, которого за что-нибудь распекают.