— Моя мать никогда не позволяла мне мыть кого-либо, — сказала я, желая избежать боли, которая, я знала, возникнет. — Теперь я понимаю, почему она это делала. Это очень чувственно, распространение мыла на мужском теле.
Балтик, отвлекаясь на ощущение моих пальцев, гладящих его кожу, оставляющие маленькие следы, следующие за каждым из моих пальцев, когда я намылила мягкие волосы на его груди, взглянул вниз.
— Я грязный и покрыт блохами и вшами, chеrie. Если ты продолжишь так гладить меня, ты в конечном итоге разделишь со мной ванну и не поблагодаришь меня за то, что разрешил моему паразиту навестить тебя.
Я улыбнулась, наслаждаясь твердыми мышцами, которые находились под его атласной кожей. Неохотно, признаваясь в правде его утверждения, я снова намылила губку и вручила ее ему, поднимаясь, чтобы принести чистую одежду, пока он оживленно намыливался.
— Теперь скажи мне, чего ты хотела избежать, — сказал он, вымывая длинные черные волосы, наклоняясь вперед, чтобы я смогла смыть мыло оставшейся чистой водой в коже.
— Костя оставил тебя, — сказала я просто, хватая льняную ткань, когда он вскочил на ноги, моргнув, когда мыльная вода попала ему в глаза. Я протерла его лицо, убрав его волосы назад и быстро сказала: — Он верит в то, во что верят все черные драконы, что ты стремишься контролировать вейров. Он отказывается больше быть частью этого. Именно он вызвал меня в Париж. Я сказала ему о своем плане использовать сердце дракона, чтобы остановить войну, и он организовал встречу с другими кланами, чтобы они одолжили мне осколки, чтобы все получилось.
— Мне было интересно, как ты это устроила, — сказал он обманчиво мягким голосом. Меня нелегко одурачить… он был вне себя от злости, от ярости, его огонь едва сдерживался.
— Садись и заканчивай купаться. Я не хочу делить свою кровать с твоими друзьями больше, чем ванну, — устало сказала я, наливая ему чашу вина.
— Итак, он наконец-то стал действовать, — сказал Балтик, медленно садясь, рассеянно моя свое тело, пока я доставала прекрасный гребень и пасту из белого брайона и меда, которая убивала головных вшей. — Я подозревал, что он это сделает, хотя я не думал, что он привлечет тебя. — Я ничего не говорила в течение нескольких минут, втирая пасту в его волосы, затем расчесывая их снова и снова, пока не была удовлетворена.
— Ты не кидаешься на его защиту? — спросил Балтик, пока я вымывала пасту с его волос.
— Что можно сказать, чего я еще не сказала? — спросила я, выливая ему на голову последнюю воду из кожи. — Он верит, что ты сумасшедший, желающий выбросить жизни всех в клане, чтобы ты мог господствовать над вейрами. Я не виню его за то, что он бросил тебя, если бы я была им, я бы сделала то же самое. — Он посмотрел на меня взглядом, который искал уверенности. Я наклонилась вперед и нежно поцеловала его, забрав его дыхание в рот, когда мои губы ласкали его. — Я не Костя, моя любовь. Я никогда не оставлю тебя.