Когда, миновав коридор, мы вышли в соседнее помещение, они уже расставляли на выпиравшей из пола каменной возвышенности всякую снедь в горшках и на золотых блюдах. Золотых!
— Это золото? — поинтересовался я.
— Может быть. Старые вещи. Но очень практичные.
Увы, это значит, что металлов в долине не знают, а все артефакты — из прошлого. Узнать бы об этом прошлом больше. Письмена не давали покоя. И сам Фрист. Старик знал много. Осталось эти знания каким-то образом выудить.
Властелин долины остановился у «стола». Покрытые пигментными пятнами пальцы выудили из горы яств яблоко. Хрум! — сочно сказал его рот. Челюсти задвигались, а взгляд указал на еду.
— Ешь, если хочешь.
Повторять не пришлось. Давненько я не видел столько всего и сразу. Фрукты, овощи, рыба во всех видах, их производные и сочетания, нередко самые невероятные. И напитки в глиняных кувшинах. Один, судя по запаху, почти алкогольный. То ли пиво, то ли забродивший квас.
— Вы знаете о деньгах? — спросил я между глотками.
— О чем?
Не знает.
— На шее Дрыкана висит монета. У нас их называют деньгами.
— Вечный кулон? У нас их находят в поле и называют звездными камнями. Как, говоришь: монета и деньги? Эти слова помогут властвовать над ними?
Я вздохнул и развел руками. Вроде бог по положению, а верит в колдовские заморочки. Жуть.
Халат правителя, после мешковины прочих жителей казавшийся верхом искусства, вблизи поразил сальными разводами, потершимися обшлагами и рваными краями. Лет ему было не меньше, чем правителю. А то и больше. От слова очень.
Озорно помахивая развевавшейся бахромой, служанки сначала носились как целым роем ужаленные, затем встали как вкопанные. Спинным мозгом ощущалось, как скрытые до середины глаза следят за нами, хотя вроде бы изучают трещины в полу. У женщин это врожденное. Если мужчина попробует так смотреть, либо глаза сломает, либо мозги, либо репутацию.
— Халат вам достался от предшественника?
Проследив мой взгляд, Фрист кивнул:
— Божественное одеяние постоянно, меняется лишь тело в нем. Плоть земная бренна, приходится меняться.
— Не собираетесь в ближайшее время?
— Наоборот, собираюсь остаться именно в этом теле. Оно мне нравится.
— К трону привыкли?
— К чему?
— У вас сиденье удобное. Из… звездного камня.
— Удобное. Память о временах до зверя. — Мановение руки отправило служанок с глаз долой.
Остались лишь лучники по углам.
— Можно посмотреть сиденье?
Пожатием плеч Фрист выразил полное равнодушие к этому вопросу.
— Почему нет?
Мы вернулись в зал. Я присел у трона на корточки, взор пробежал по так долго натираемому до блеска металлу, что от красивого орнамента остались лишь наплывы и вмятины. Руки попытались резко сдвинуть трон с места. Думал, обрушится монарший гнев, вместо него раздался хохот: