— Ну-ну.
Трон то ли привинчен к полу, то ли врос в камень за многие-многие годы. Или просто неподъемен, если действительно из золота. В кино золото определяли, надкусывая монету. Ну, кусану я этого монстра, и что? Какой вкус должен почувствовать?
Уму осмотр ничего не дал. Надписей нет, а так мечталось о клейме «made in», дате производства и адресе завода-изготовителя. Не говоря о штрих-коде, который сейчас все равно оказался бы бесполезен. Но — даже узоры не просматриваются. Хоть бы намек на что-то: европейские там мотивы, арабские, восточные или африканские? Может, вообще ацтекские?
Понаблюдав за мной, Фрист объявил:
— Предлагаю условия: до дня отправки домой ты развлекаешь меня, отвечая на вопросы…
— И вопросами, получая ответы, — с самой подобострастной улыбкой перебил я.
Фрист подумал, кивнул:
— Правильно, вопросы бывают занимательнее ответов. Я со своей стороны не причиняю тебе вреда. Ты, само собой разумеется, не причиняешь мне. Только мне. Другим можно, это будет любопытно.
— Даже им? — взмахом подбородка я указал на лучников.
— Охранителям? — Фрист рассмеялся. — Сколько угодно. Говорю же, это более чем интересно.
— А мне интересно, что они думают о вас после таких слов.
Снова насмешил Фриста. Плюхнувшись на законное место, он утер кончики глаз у переносицы:
— У охранителей три незаменимых качества: глухота, немота и меткость.
— Но не слепота. Они могут увидеть нечто, не предназначенное для чужих глаз.
— Само собой, видят. Но охранители не выходят за пределы дворца. Все, что необходимо для жизни, они получают здесь.
— Так уж все?
— Больше, чем можешь представить. Любой поменялся бы с ними, отдав язык.
— Понял, откуда берется столько немых. А как вы делаете их глухими?
— Слух тоже дело поправимое. Ну что, договорились?
Я уже помнил, чем кончился подобный договор с царевичем Гордеем.
— Если этот договор не содержит подводных камней, то да. Если же вы мухлюете, я приму ответные меры.
— Зачем мне, как ты выразился, мухлевать?
— Вам видней.
— Не держащий слова правитель недолго является правителем.
— Золотые слова.
— Значит, договорились. — Он удовлетворенно потер руки.
Я сразу взял быка за рога:
— У меня имеется просьба.
— Говори.
— Есть еще одна говорящая. Я беспокоюсь за ее жизнь и здоровье.
— Это твоя самка?
Скажу «нет» — возникнут новые вопросы. Ситуация складывалась так, что проще согласиться. Как говорят некоторые бесстыжие особы, проще дать, чем объяснить, почему нельзя.
— Да. Моя. Моя женщина.
— Пойдем посмотрим.
Лицо правителя осветилось любопытством. Видимо, ему было нестерпимо скучно, а я привнес жизнь в его жизнь.