Существует своего рода промежуточная стадия между монархическим правлением и демократиями. Это наглядно видно на примере феодальной Европы. При такой крайне децентрализованной организации управления король зависел от своих вассалов не только потому, что они осуществляли власть на местах, но и потому, что они составляли его армию. Если он желал напасть на чужую страну, защитить свою собственную страну от нападения или подавить восстание, он обращался к своему дворянству, чтобы те привели своих воинов в его лагерь. У него самого имелось множество вооруженных воинов, но недостаточно для того, чтобы победить в большом сражении. В таких обстоятельствах он обладал мудростью, чтобы посовещаться со своими высокопоставленными вассалами прежде, чем вторгнуться в иноземные владения или сопротивляться вторжению в собственную страну. Был ли у него формальный совет, или он просто созывал вассалов в случае крайней необходимости, не так уж важно.
В результате большинство феодальных монархий со временем стало иметь более или менее формальное собрание верховных феодалов, на советы и военную поддержку которых они опирались. Большинство читателей этой книги лучше знакомо с английской историей, чем с какой-либо другой, и у английских королей, конечно, была такая же проблема. Но подобные органы существовали почти во всех королевствах Европы. У королей, обладавших обширными владениями, могло быть несколько таких органов в их различных частях. Карл V Габсбург имел дело примерно с двадцатью двумя небольшими органами и потратил уйму времени на разъезды по Европы, испрашивая у них средства. Как правило, в самом начале в совет входили только высшие феодалы, но со временем в него стали включать и простолюдинов, которые были состоятельны и с которыми было лучше консультироваться прежде, чем забирать у них деньги.
Как известно, королю Иоанну Безземельному не удалось договориться со своими высшими феодалами, и они сформировали против него коалицию, вынудив его в Раннимиде подписать Великую хартию вольностей. Однако, кажется, это не сильно повлияло на отношения между королем и его высшими феодалами. Сомневаюсь, что это хоть как-то улучшило положение простолюдинов. Ведь их угнетали местные феодалы, а не король. Читая этот документ, я всегда подозревал, что в его разделе, посвященном судебным вопросам, дворяне выступали против того, чтобы король позволял жюри, состоящему из простолюдинов, судить знатных феодалов. В любом случае, в соответствии с Великой хартией вольностей, это было запрещено.