— Ну, — заговорил он насмешливо, — вы можете сообщить лейтенанту, что произошло на самом деле. Вы…
— Разговаривать буду я, — чуть повысив голос, прервал его Трэгг и, повернувшись к Мейсону, спросил: — Что случилось? — Он же… — снова влез полицейский.
— Помолчите, Медфорд!
Мейсон кивнул в сторону того, кого Трэгг назвал Медфордом:
— Ваш агрессивно настроенный приятель позволил убийце проскользнуть сквозь пальцы.
Трэгг нахмурился.
— Расскажите мне обо всем.
Мейсон подробно описал, как они добрались до яхты, о визите гребной лодки и о взрыве.
— Что вам понадобилось на яхте? — спросил Трэгг.
— Хотел изучить эффект действия прилива.
— Что именно? И как?
— Решил лечь ча пол и проверить, через сколько времени после полной воды яхта наклонится настолько сильно, чтобы я скатился;< нижнему краю ка*
— Ну и что вы выяснили? — с непритворным интересом спросил Трэгг.
— Через четыре часа и одну минуту после полной воды яхта накренилась уже так, что я покатился без задержки к правому борту.
— Через сколько времени после полной воды, повторите еще раз? — недоверчиво переспросил Трэгг.
— Ровно через четыре часа и одну минуту, — повторил Мейсон. — Конечно, необходимо сопоставить эту цифру с разницей приливов и отливов в футах и дюймах. А теперь, мой дорогой лейтенант, Делла Стрит и я либо отправляемся по домам, либо кто-то должен предъявить нам ордер на наше задержание. Решайте.
Трэгг повернулся к своему спутнику.
— Все, Медфорд, можете идти.
Офицер заколебался.
— По тому, как они себя вели, сразу было ясно, что они виновны. Я хотел бы, чтобы вы видели их лица, когда я их задержал!
— Я бы тоже этого хотел. Вы свободны, Медфорд.
Медфорд неохотно вышел из помещения.
Трэгг повернулся к Мейсону и задумчиво произнес:
— В таком случае убийство было совершено около девяти сорока?
— Еще надо внести поправки. Но не забывайте, что обвинение фиксирует время убийства от половины шестого до шести.
— Нет, оно больше не придерживается этой версии, — без колебаний заявил Трэгг, — приняв во внимание то, что вы заявили о приливах, а доктор о кровотечении.
— Боюсь, что Гамильтон Бюргер с вами не согласится.
— Я не хотел бы, чтобы вы упоминали мое имя в этой связи, но я мог бы вам кое-что сообщить.
— Что именно?
— Судья Ньюарк с вами полностью солидарен. И собирается завтра на заседании заняться кое-какими подсчетами. Я не раскрою ничьих секретов, если скажу, что ваш друг генеральный прокурор Гамильтон Бюргер совершенно ошарашен. Слышали бы вы, как он допрашивал Дугласа Бурвелла.
— Значит, вы все-таки его отыскали?
— Конечно.