Бостона, то убедила своего лечащего врача дать ей рецепт, который обеспечил бы ее препаратом на три месяца вперед.
Как мне стало известно, полиция пытается разобраться с этим лекарством. Вроде бы миссис Эльмор употребила три облатки, а потом и еще четыре в промежутке между отъездом из Бостона и приездом в Калексико. Одну она приняла в ночь убийства, еще одна была найдена на сиденье в автомобиле. И около девяноста таблеток остались на месте. Концентрация этого препарата в виски, найденном в чемодане Девитта, очень велика.
Полиция предполагает, что миссис Эльмор, которая сейчас находится в местной больнице под присмотром врача, причем никакие посетители к ней не допускаются, была помещена туда по просьбе некоего мистера Перри Мейсона.
Болдвин Маршалл, наш рыцарь без страха и упрека, согласно слухам, располагает данными, указывающими, что, как только его не слишком щепетильный противник из Лос-Анджелеса понял, что заявление его клиентки находится в противоречии с фактами, он тут же исхитрился помешать полиции допросить ее.
— Как интересно! — воскликнул Мейсон. — Похоже, судебный процесс пройдет не в стенах суда, а на газетных полосах.
— Не обольщайтесь. Послушать Маршалла, так он ярый противник газетной шумихи. Однако же он говорит, что, по его мнению, общественность имеет право знать, какие предпринимаются шаги в связи с расследованием таинственной смерти, которая все более начинает походить на преднамеренное убийство.
— А газеты ничего не сообщают о большой сумме денег, которая, предположительно, была у миссис Эльмор? — спросил Мейсон.
— Ни звука. Газета указывает, что в кругу своих близких друзей Маршалл заявлял, будто сыт по горло игрой в прятки и что такая тактика может сработать в большом городе, но ровным счетом не даст ничего в сельской местности, где жители привыкли уважать законы… И что, дескать, в десять часов утра он отправится к миссис Эльмор за заявлением. Если же лечащий врач будет утверждать, что она не в состоянии сделать такое заявление, он потребует провести медицинскую экспертизу, для чего суд. сам назначит врача, а ей вручат повестку, обязывающую ее предстать перед Большим жюри.
— Вы передали миссис Эльмор, что она ни при каких условиях не должна говорить?
— Я ей разрешил максимум назначить дату и время.
— Можем ли мы на нее рассчитывать?
— Я не знаю, но я внушил Линде Колхаун, что ее тетка в своих собственных интересах не должна раскрывать рта. Знаете, мистер Мейсон, Линда — очень неглупая девушка! Она стоит обеими ногами на земле, и у нее есть голова на плечах.