— Так… Скажите, после вашей беседы с окружным прокурором вы отправились в Мексикаль?
— Нет, сначала в Тихуану.
— В Тихуану? — весьма натурально поразился Мейсон. — И сколько времени вы там пробыли?
— Переночевал.
— И потом поехали в Мексикаль?
— Да.
— Автобусом?
— Нет.
— В частной машине?
— В нанятом самолете.
— Кто же его нанял?
— Мистер Болдвин Маршалл, окружной прокурор.
— Во время перелета мистер Маршалл упоминал мое имя?
— Ах, ваша честь, — не выдержал окружной прокурор, — вопросы адвоката зашли далеко в сторону, так что даже становится смешно… О чем я разговаривал с этим свидетелем, совершенно не касается разбираемого дела и не способно на него влиять.
Наш разговор не может быть принят в качестве доказательства. При прямом допросе свидетеля ничто не обусловливало необходимости спрашивать о том, что сейчас интересует мистера Мейсона, поэтому я решительно протестую.
— Возражение отводится! — коротко бросил судья Мэнли. — Продолжайте, мистер Мейсон, задавать любые вопросы, ибо я уже понимаю, что вы имеете основания сомневаться в непредвзятости свидетеля.
— С разрешения суда, — снова запротестовал Маршалл, — все это не имеет никакого отношения к позиции свидетеля. Всем совершенно ясно, что я принял необходимые меры для того, чтобы оградить Джорджа Летти от постороннего влияния.
— Мы не станем обсуждать этот вопрос, — холодно отрезал судья, — решение было вынесено. — Он повернулся к свидетелю: — Вам был задан такой вопрос: упоминал ли мистер Маршалл имя Перри Мейсона? — Да.
— Неоднократно? — спросил Мейсон.
— Он обсуждал ваши действия довольно подробно.
— Он много раз упоминал мое имя?
— Да.
— Сколько? Раз десять?
— Я не считал.
— Но это было много раз?
— Много.
— И окружной прокурор сказал вам — не так ли? — что он рассчитывает на то, что ваши показания произведут на защиту впечатление разорвавшейся бомбы, поэтому он и принимает все меры для того, чтобы вы не разболтали эту историю кому-то еще?
— Кажется, да… Да, сэр.
— Вы с окружным прокурором много раз повторили свою историю?
— Да, мы много говорили о том, что я видел. Он все время уговаривал меня напрячь память и подумать, не смогу ли я несколько расширить мои показания.
— Ах вот даже как! Окружной прокурор хотел, чтобы вы расширили ваши показания?
— Ну он… не совсем так… но…
— Подождите, секунду назад вы изволили сказать, что он все время уговаривал вас расширить ваши показания?
— Понимаете, слово «расширить» было моей интерпретацией того, что он говорил.
— Ясно… На основании того, что вам говорил окружной прокурор, у вас сложилось мнение, что он желает, чтобы вы расширили свои показания, так?