— Туда!
— Нельзя.
— Почему?
— В тот район полет не заказан.
Вы рассказываете ему про прибор, про 114 причин, про...
— А вот этот дождь годится? — показывает он в неожиданном направлении.
Вы смотрите: точно, дождь, просто ливень! Откуда он взялся?
— А туда можно?
— Для вас? Пожалуйста.
Себе берегли, — добавляет второй пилот, — но ради вас готовы пожертвовать.
Самолет входит в дождь. На экране осциллографа видны знакомые импульсы. Работает прибор! За один полет вы измеряете большее число капель, чем все человечество за всю историю науки об облаках. Пролеты в нижней части облака, в средней, в верхней... Но в верхней не должно быть крупных капель, а они есть. Точно есть... А ведь по всем теориям их не должно быть. Так вот почему верхняя часть этих облаков давала радиолокационное отражение! Какие только объяснения не придумывали этому отражению...
Начинается обледенение — легкое, среднее, тяжелое, — а прибор работает.
Приземлившись, вы говорите своим верным друзьям — спаянному коллективу, понимающему вас с полуслова:
— Надо срочно проявить ленты.
— А мы не включали запись, — отвечают верные друзья-товарищи.
— Почему?
— Команды не было, — говорит молодой инженер.
— Ты ничего не говорил, — подтверждает механик.
Вы помнили, оказывается, все, кроме одного, и этого одного оказалось достаточно, чтобы перечеркнуть всю вашу работу.
Все к чертям собачьим пошло, — бормочите вы.
Даже механик не может найти в своей копилке подходящего утешения.
— Тише едешь — дальше будешь, — говорит он.
Но в действительности все прекрасно: прибор-то работает и в дожде, и в ливне, и при сильном обледенении, и помех значительных нет, и обнаружены крупные капли там, где о их существовании даже не подозревали. А потерянная запись — ерунда, ничего особенного. Прибор работает — вот что важно. Прибор, который хоть раз работал хорошо, уже будет жить вечно. Не он сам, так его собратья. Будут и удачные записи. А вы уже знаете, что один полет с вашим прибором приносит больше данных, чем все полеты человечества до вас.
Так что ваша история имеет хороший конец. А рассказы о хорошо работающих приборах похожи друг на друга, только трудности в их создании разные. Поэтому мы можем закончить эту историю.