Я почти уже видел букетик, что куплю в ларьке у метро. Пять роз — длинные стебли, бархатные бутоны, капельки воды между складочек лепестков. И никакой обертки, это удешевит и без того дешевое. Просто цветы. В знак примирения. Ни к чему не обязывающий букет. Пусть сама решает, что будет дальше. Ведь зачем-то же она зовет меня встретиться, значит, есть шанс снова оказаться в парке. Низкая скамейка, сухие губы, главное, не тупить. Не тупить. Не тупить…
Первому взять ее за руку, потянуть к себе, смотреть серьезно, но бесстрашно, чтобы она заразилась этим самым бесстрашием, чтобы решила пойти дальше глупого поцелуя в глупом парке. Потому что сам я уже решился. Осталась самая малость — пяток роз, ее ладонь в моей, серьезные глаза, смазанная улыбка, первое слово, что-нибудь небрежное, и она обязательно ответит. Она меня не подведет.
— А я все думала, придешь ли ты… — Нора смотрела на меня снизу-вверх, улыбалась робко, на щеках пылали засохшие слезы. — Китти совсем плоха, жар не спадает, послали за врачом, а приехал пастор… Теперь он кружит надо мной, как ворон. Черный, хищный, оголодавший в пути.
Я отшатнулся, под ногами скрипнула ступенька. Нора грустно покачала головой — мягкие кудри растрепались, выпали из прически на плечи.
— Мы вечно встречаемся с тобой на бегу. То я спешу наверх, то ты уходишь вниз. Будто бы мы из разных миров с тобою. Два призрака, мимолетные тени… Порой мне кажется, что я выдумала тебя в час тоски по дружескому плечу.
Она. Выдумала. Меня. Все это давно уже перестало казаться милым развлечением. Я попятился назад, между нами выросла еще одна ступень, теперь я видел, как аккуратно Нора разделила волосы на строгий пробор, сверху ее макушка была совсем детской и трогательной. В сердце защемило.
— В доме чураются меня. Старая Нэнни отказалась выпить воды из бокала, что я подала ей. — Нора всхлипнула, но сдержалась. — Остальные так и вовсе делают вид, что меня нет, совсем нет. А потом смеются за спиной. Злые, гадкие ведьмы! — Маленький кулачок с силой ударил по иссохшимся перилам, я увидел, как острая щепка впилась в нежную плоть, но Нора даже не заметила этого. — А теперь ты! Даже ты бежишь от меня, будто я чумная! Будто я нарочно выгнала Китти из дома, чтобы она простыла и умерла…
— Это не так…
— Почему же тогда ты не обнимешь меня? Почему не скажешь, что подумал о моих словах?.. Разве многого я просила? Лишь представить, какого это — сбежать из дома, который покинул и хозяин его, и Бог…
Она поднялась на следующую ступеньку и застыла, напряженно всматриваясь в меня, ожидая прямого ответа. Отчаявшаяся, а потому отчаянная. Маленькая, тонкая, но решительная. Окончательно и бесповоротно несуществующая. Если бы я только мог сбежать с ней! Но все что было в моих силах — сбежать от нее.