– Мартин!
Тревожно бьющиеся сердца отсчитывали каждую лишнюю секунду безответной тишины, а глаза упорно сверлили сжатую мощными монолитами темноту. Даша вцепилась пальцами в выщербленный каменный край. Мальчишеское имя уже нетерпеливо подрагивало на её губах, готовое в любой момент сорваться и зазвучать отчаянно и громко, но тут в дыре показалась взлохмаченная тёмно-русая голова.
– Ну, вы чего? Долго ещё вас ждать?
В отношение Мартина Дашины эмоции сменялись неожиданно, мгновенно и резко, сразу с плюса на минус. Секунду назад она переживала за него, боялась и волновалась, сейчас же хотелось его прибить. Почему не может он вести себя по-человечески?
Будто ощутив угрозу, лохматая голова опять скрылась в темноте, но на сей раз Даша ждать не стала, нырнула в дыру следом и там, во мраке, выпрямляясь, натолкнулась на Мартина, уперлась в него спиной.
Оба застыли и, кажется, перестали дышать. Даша почувствовала твёрдой напрягшейся лопаткой гулкий удар чужого сердца, и вздрогнула до гусиной кожи, и отпрянула. А в дыру протискивалась Лала, спрашивая на ходу:
– Есть что-нибудь?
Глаза постепенно привыкали к темноте, и она переставала казаться такой уж густой и непроглядной. Свет пробивался внутрь через входное отверстие, и уже можно было разглядеть каменные стены слева, справа и впереди.
Совсем малюсенькое помещение, на четвертого человека места в нём уже не хватило бы. Но, скорее всего, оно служило чем-то вроде прихожей, потому что противоположную входу стену делил на части высокий проем.
Мартин без лишних приглашений пошёл первым. Наверное, он уже успел облазить всё строение и теперь чувствовал себя хозяином.
Следующее помещение было гораздо шире и темнее, но свет проникал и туда. Через тонкие щели, через крохотные отверстия и недостаточно плотно притертые линии стыков. Но он не расползался по углам, не растекался по воздуху. Весь свет, словно притянутый магнитом, сосредотачивался на одном.
На громоздком постаменте в специально выдолбленном углублении лежал ещё камень, но он разительно отличался от всех прочих. Идеально отшлифованный, прозрачный, кроваво-красный камень будто светился изнутри. Но не ровно, а вспышками, то бледнее, то ярче, словно сжимался и разжимался, пульсировал, жил.
Красные блики плясали по ребячьим лицам. Мартин смотрел куда-то в сторону с совершенно безразличным видом, а вот Лала…
Лала взгляда не могла отвести от этого удивительного зрелища. Лицо у принцессы неподвижно застыло, а глаза, отражая пульсирующий свет, тоже сверкали кроваво-красным. Сейчас Лала представлялась Даше какой-то чужой, незнакомой, непонятной, и от этого ощущения становилось неуютно, хотелось схватить подругу за плечи и хорошенько встряхнуть, освобождая от странных чар. Но Мартин опередил Дашу.