Разрушая заворожённость момента, он небрежно постучал пальцами по гладкой мерцающей грани.
– Ну вот! Опять мимо. Камешек-то совершенно обыкновенный. Хотя и жутко драгоценный.
Лала с трудом оторвала взгляд от самоцвета и проговорила немного чужим хрипловатым настороженным голосом:
– Откуда ты знаешь?
– Как откуда? – Мартин мотнул головой в сторону Даши. – Кое-кто опять ничего не чувствует. Не слышу восторженных воплей: «Это оно! Да-да! Я знаю! Это оно!»
Лала уставилась на подругу, спрашивая: «Неужели?», умоляя взглядом: «Ну, скажи, что Мартин ошибся. Что мы наконец-то нашли. Что это – оно, сердце!» Но Даша не могла исполнить просьбу принцессы. Она, действительно, ничего не чувствовала. Ничего нужного.
Камень был невероятно красив, но, помимо восхищения, не вызывал никаких ощущений. Случайное столкновение с Мартином и то произвело большее впечатление, но… но… Но не надо об этом.
Опять разочарование, опять напрасные надежды. И никому не нужное бултыхание в грязи, блуждание под дождём, и выдуманные страхи, и глупая самоотверженность, и злость на себя.
«Почему? Почему я ни на что не способна? Действительно, конченая неудачница? Абсолютно бесполезное создание с совершенно бессмысленным существованием?»
Даже Лала, единственная подруга, ничего не хочет сказать в утешение или в поддержку. А что скажешь?
Только Мартин, покровительственно усмехнувшись и чуть приподняв плечи, негромко произнес:
– Да ладно. Чего уж там.
– Отстань.
Не нужно Дашу жалеть. Она ненавидит жалость.
А Мартин опять постучал пальцами по камню.
– Может, всё-таки захватим? Чтоб не с пустыми руками. Стоит-то, наверное, немало. И очень красивый. Правда, Лала? – Он бросил короткий прицельный взгляд из-под навеса чёлки в сторону принцессы.
Та ответила не сразу, будто и правда размышляла, но, спустя всего несколько секунд, сжав губы в тонкую решительную черту твёрдо заявила:
– Нет! Пусть здесь остаётся.
– Как скажешь! – усмехнулся Мартин. – Тогда идём, что ли?
Даша, ничего не сказав, первая двинулась к выходу, прошла, никого не дожидаясь, сквозь проём в стене и озадаченно остановилась.
Как-то уж слишком сумрачно было в маленькой камере перед входом, раньше она довольно сносно освещалась проникающим сквозь лаз наружным светом.
– Это что, уже ночь наступила? Сколько же мы там внутри проторчали?
– Минут пятнадцать, не больше, – откликнулся Мартин.
– Может, здесь какой-то временной излом? – с видом знатока предположила Лала, и Мартин не упустил возможности в который раз поддеть её.
– Может – не может… – закатив глаза и придав лицу жутко задумчивое выражение, пробормотал он и тут же добавил с обычным вызывающим ехидством: – Ты пойди и посмотри!