– Я рассказала тебе, так ведь? – спросила она. – А из-за моей последней находки мне расхотелось рассказывать об этом кому-нибудь еще.
Продолжая говорить она дошла до конца ряда, уходящего далеко в глубину складского помещения. Тут она повела фонариком вверх.
– Матерь Божия! – воскликнул Харлен, отступая назад.
Майк выхватил револьвер и, прыгнув к Харлену, прицелился, человек, висевший на последнем крюке, был повешен точно также, как остальные туши, его ноги были связаны проволокой, перекинутой через старый железный крюк, и на первый взгляд его обнаженное тело походило на тело овцы или теленка: ребра выступали под обтягивающей их кожей, горло было перерезано так глубоко, что голова едва держалась. Дейлу пришло в голову, что перерезанное горло похоже на распахнутую пасть белой акулы, только вместо зубов торчат хрящи и обломки костей. Все лицо было так сильно залито кровью, что, казалось, на него вплеснули ведро с красной краской.
Держа в руках фонарь, Корди бесстрашно приблизилась к нему, схватила за волосы и повернула раскачивающуюся голову к ним лицом.
– Господи, – простонал Дейл. Он почувствовал, что правая нога у него самопроизвольно задергалась, и прижал ее ладонью.
– Джи Пи Конгден, – шепотом выговорил Майк. – Теперь я понимаю, почему ты не могла рассказать об всем мировому судье.
Корди усмехнулась и отпустила волосы покойника.
– Он тут недавно, – сообщила она. – Еще вчера его не было. Подойдите-ка сюда посмотреть еще кое на что.
Мальчики подались вперед. Харлен все еще зажимал рот, Майк не выпускал из руки оружие, а Дейл употреблял все силы на то, чтобы удержаться на подгибающихся ногах. Они выстроились вдоль желоба, как люди, бывает, выстраиваются вдоль стойки бара.
– Видите? – спросила Корди, снова ухватив за волосы голову Конгдена и поднимая ее ближе к свету. – Видите?
Рот человека был широко распахнут, будто он отчаянно кричал перед смертью. Один глаз слепо смотрел на них, другой был плотно зажмурен. Все лицо было покрыто коркой крови. Но было кое что еще. Дейлу понадобилась всего минута, чтобы разглядеть это.
Виски бывшего мирового судьи были покрыты ранами, скальп наполовину содран. Казалось, что он попал в руки индейцев, которые собирались оскальпировать его, но потом нашли себе другое занятие.
– На плечах эти отметины тоже есть, – Корди говорила равнодушным, но при этом озабоченным тоном, каким, по предположению Дейла, мог бы говорить отец Диггера или патологоанатом перед тем, как приступить к аутопсии или бальзамированию. – Хотите посмотреть?
Дейл посмотрел. Дыры. Разрезы. Как будто кто-то раз за разом тыкал в него острым, идеально круглым лезвием. Раны не смертельные, но от того не менее ужасные.