Шесть минут провел Кевин в гараже, слушая урчание насоса, фырканье двигателя и нарастающее крещендо урагана, до того как осмелился выглянуть наружу, во двор Старого Централа.
Вся земля их игрового поля была испещрена бороздами. Это здорово походило на то, как плавники акулы вспарывают поверхность океана, а их тела оставляют глубокую-глубокую борозду. Но это был не океан. И не акулы. Что бы это ни было, сейчас оно бороздило толщу земли под игровой площадкой, направляясь к дороге, а потом к его дому.
Две волны. Две высокие борозды, словно их вызвали к существованию две гигантские землеройные машины, прокладывали путь прямо к нему.
И двигались они довольно быстро.
Преодолев первый десяток ярдов Майк нашел, что продвигаться стало много легче. Туннель стал шире, примерно тридцать дюймов в диаметре, это уже была не та узкая щель, в которую он едва сумел протиснуть плечи, как было в начале. Ребристые стенки туннеля были очень твердыми, их сформировала плотно утрамбованная земля, смешанная с каким-то серым материалом, по консистенции похожим на авиационный клей. А их поверхность напомнила Майку след от гусениц трактора или бульдозера на высохшей под солнцем земле. Он решил, что ползти по туннелю ничуть не труднее, чем по штольне из гофрированной стали, которые обычно прокладывают под дорогами.
Только штольня обычно имеет длину несколько футов, а не сотни ярдов, как здесь, если не миль.
Запах был ужасный, но на это Майк уже не обращал внимания. Свет его фонарика отражался от красных стен, по цвету похожих на кишки, огромный дьявольский кишечник, но Майк постарался выбросить подобные сравнения из головы. Боль в локтях и коленях с каждой минутой становилась все сильнее, но об этом он тоже старался не думать, все время повторяя про себя молитву «Богородица, дева, радуйся» иногда перемежая ее молитвой – «Отче наш». Конечно, Майк сразу же пожалел, что вместо того, чтобы взять с собой гостию, оставил ее у Мемо.
Мальчик все полз и полз дальше, он заметил, что туннель поворачивает то вправо, то влево, иногда уходя в глубину, а иногда поднимаясь к поверхности, от которой, по расчетам Майка, его отделяло не больше одного ярда. По временам он чувствовал, что находится очень глубоко. Дважды он оказывался на перекрестках, однажды его путь пересекли другие туннели. Тогда Майк осветил их оба лучом фонарика, подождал, принюхался и выбрал тот, который был проложен более недавно. По крайней мере запах в нем был сильнее.
При каждом повороте Майк боялся, что вот-вот путь ему преградит труп Лоуренса Стюарта. Возможно это будут кости, куски расчлененного тела… Возможно что-нибудь еще хуже. Но если бы Майк обнаружил это, то он мог бы по крайней мере вернуться и сказать ребятам, что сегодня ночью им не нужно идти в школу.