. Оценки чудес невозможно отделить от того, что мы думаем о самом Иисусе — одно связано с другим. Здесь неустранимый круг взаимозависимости. Чем больше у нас оснований считать Его исключительной личностью, тем приемлемее становится мысль о Его способности действовать, являя необычные силы. Ч. Г. Додд, который достаточно бережно относится к рассказам о чудесах, писал, что хотя ничего подобного не происходит в обычных обстоятельствах, «но в том‑то и суть, что евангельские события развивались далеко не в обыкновенных условиях. Это была совершенно особая, неповторимая ситуация»
[342]. Можно признать разумным, что неожиданные события происходят в беспрецедентных обстоятельствах
[343]. Не следует просто отбрасывать рассказы о чудесах, полагаясь на априорное положение, что «этого не может быть», но, равным образом, только что упомянутый круг взаимозависимости означает, что их не следует использовать для «доказательства», например, божественности Иисуса, сбиваясь на тот путь, по которому пытались идти до возникновения критического периода (ср. Мк 8:11–12 и пар.). Хотя Евангелия дают описания действий Иисуса, они в целом ориентированы на заключительный рассказ о Страстях; глаголы постепенно меняются с активной формы на пассивную
[344]. Самое поразительное отличие канонических Евангелий от евангелия от Фомы заключается в том, что последнее не проявляет интереса к смерти Иисуса. Напротив, Марк по–свящает шесть из шестнадцати глав последней неделе Его земной жизни. Предшествующие десять он посвятил раскрытию природы того, кто был распят. Наша следующая глава тоже будет посвящена смерти Иисуса и тому, что произошло после нее.
За нас распятый при Понтии Пилате; страдавший и погребенный, и в третий день воскресший… Он вознесся на небо и сел по правую руку Отца
Самое определенное из всего, что мы знаем об Иисусе, — это то, что Он был распят при прокураторе Иудеи Понтии Пилате. Об этом свидетельствует даже светская римская история: Тацит в своих «Анналах», датируемых началом II века, писал о христианах как о людях, «кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть», он добавил, что свое имя они получили от Христа, которого «казнил при Тиберии прокуратор Понтии Пилат» [345]. Несколько раньше «Анналов» Иосиф Флавий, древнееврейский историк, писал об этом сходным образом в своих «Иудейских древностях», но этот фрагмент оценивается теперь как более поздняя вставка неизвестного христианского редактора. Распятие — не только очень мучительная и долгая смерть. Оно было также и позорной смертью, наказанием для рабов и преступников. Для иудеев это был знак того, что Бог отверг человека, потому что в Торе есть запрет оставлять тело повешенного на древе: «Ибо проклят пред Богом (всякий) повешенный (на дереве)» (Втор 21:23; сравн. Гал 3:13). Мартин Хенгель сообщает нам, что в раввиннистических источниках он смог найти только одно упоминание о распятом мученике