– Это всё от воспитания, – сделала вывод Луиза. – Чего Лидия могла набраться от подобной матери, кроме вульгарности?
– Бедные девушки, – заключила Кэролайн, подчеркнув это решительным кивком.
– Боюсь, все они там такие.
– Но не мисс Беннет! – запротестовал Бингли. – Ты же сама говорила, что она очень милая девушка.
– Так оно и есть. Возможно, ты прав, и ей удалось избежать влияния здешнего общества. А вот Элизабет Беннет слишком уж самонадеянная, хотя её глаза кое–кому кажутся прекрасными, –Кэролайн явно обращалась ко мне.
Я уже почти выкинул Элизабет из своей головы, но после такого намека изменил намерения. Ни за что не доставлю удовольствия мисс Бингли, сколь бы саркастичной она ни была.
Вечером Элизабет вышла к нам в гостиную. Я ограничился коротким «Добрый вечер» и устроился писать письмо Джорджиане. Элизабет занялась рукоделием в дальней части комнаты.
Я ещё не написал и нескольких строк, как Кэролайн стала делать мне комплименты за красивый почерк и пространность письма. Я старательно игнорировал её замечания, но её это не обескуражило, и она продолжила льстить мне. Лесть приятна, но до определенного предела; когда ее слишком много, она начинает утомлять и может вызвать раздражение. Я же продолжал оставаться равнодушным, так как не хотел обидеть Бингли.
– Как рада будет мисс Дарси, получив это письмо! – Кэролайн не думала останавливаться.
Я по–прежнему хранил молчание.
– Вы пишите необыкновенно бегло.
Я попался на уловку, ответив: – Вы ошибаетесь. Пишу я довольно медленно.
– Напишите, ради бога, вашей сестре, как мне хочется ее повидать.
– Я уже написал это по вашей просьбе.
– Как это вы ухитряетесь писать так ровно? – она не собиралась закончить беседу.
Я подавил раздражение и промолчал. Дождливые вечера в провинции – худшее из того, с чем мне приходилось сталкиваться, особенно в небольшой компании. Следует сдерживать себя, чтобы не опуститься до грубости.
– Сообщите вашей сестре, что меня очень обрадовали ее успехи в игре на арфе…
Господи, да от кого же будет это письмо? Я собрался было ответить надлежащим образом, но не успел.
– … И, пожалуйста, передайте, что я в восторге от ее прелестного узора для скатерти и считаю его гораздо более удачным, чем рисунок мисс Грантли.
– Вы позволите отложить ваши восторги до следующего письма? Здесь у меня уже не осталось для них подобающего места.
Я увидел, что всё это стало забавлять Элизабет и, чтобы скрыть улыбку, она склонилась над своим рукоделием. Немного нужно было, чтобы вызвать её улыбку, и это становилось очень заразительным. Невольно, я и сам чуть не засмеялся.