– Я сам прихожу, когда меня не зовут. Ты тоже. Так вот, – Стыд спрыгивает с сундука, я мельком смотрю на него и замечаю, что он вернул тыквенную голову, а тело оставил человеческим, тощим и голым. Внутри тыквы будто горит свеча, совсем как горела бы в этот день сотню с лишним лет назад. – Ты задумал погубить нас всех?
Как прямолинейно. Похоже на него.
– Только их.
– И нас вместе с ними.
Не будет людей – точно не станет Стыда. Животные не стыдятся. Но животные боятся. Я могу убить его, а он может помешать мне. Но я не хочу оставаться, я хочу туда, к ней, к Правде.
– Я тебе помогу.
Голос Стыда звучит глухо и почти по-человечески, без насмешки. Я смеюсь.
– Как?
– Я первый заметил, что нас выкинули на свалку. Думаешь, я не томился один с этим чувством, с этим знанием? Думаешь, не переварил всё, прежде чем пойти к тебе?
Отрываю глаза от карамельного озера, выпрямляюсь, смотрю на Стыд так, будто впервые его увидел. Это точно он? Точно тот распутный, бесшабашный, отвязный Стыд, которого я знаю тысячи лет?
Смотрю и вижу скорбь в мигающих огнях глаз. Смотрю и проникаюсь к нему жалостью.
– Пойдёшь со мной?
Стыд крутит тыквой, наверное, изучает карамель. Он всё понял. Он понял ещё до того, как понял я сам.
Снимаю с крюка два молотка, один кидаю Стыду. Он ловит. Шагаю к застывшей карамели и киваю.
– Давай. Коли.
Мы машем молотками, бьём и бьём, не заботясь ни о шуме, ни о сохранности старинного пола. Камень покрывается паутиной трещин, серая карамель разлетается кусками, сколами и крошками, а мы продолжаем отчаянно молотить, как два горняка, ищущие алмазы, золото и чёрт знает что ещё отбирали люди у камней, когда ещё можно было что-то отобрать.
Мы бьём гораздо дольше, чем нужно. Мы размалываем карамель в мелкое крошево, будто снова возвращаем сахар в его исходное состояние, но это не так. Теперь это не просто сахар. Это сладость со вкусом смерти.
Наконец бросаем молотки на пол и несколько мгновений стоим, тяжело дыша, смотрим на крошку и молча, не сговариваясь, хватаем пустые мешки от сахара и начинаем сгребать туда сладкую крошку.
Управляемся быстро, набиваем под завязку четыре мешка. Они будто бы тяжелее, чем были мешки с простым сахаром, а может, так просто кажется из-за того, что я точно знаю, какое действие возымеет мой эликсир. Переглядываемся и коротко киваем друг другу. Пора.
Берём по два мешка и не без труда взмываем ввысь, сквозь толщу земли, камней и металла, выше к серому небу.
Внизу всё так же. Громко, людно, кроваво. Безысходно. Поднимаемся так высоко, как только можем. Здесь холодно, ветрено и темно.