– Рученьки красные, сейчас на ветру кожа огрубеет, как с Радором такая красавица миловаться будет? – хихикнула дородная Мавна, и девки засмеялись заливисто и едко, всё равно что сороки раскаркались.
Нивья слушала их и радовалась.
Девушки визжали, грели дыханием коченеющие руки, прежде чем снова окунуть наряды в воду. Подолы нарядных платьев набрякли от воды, потемнели, девичьи косы растрепались от усердия, щёки налились румянцем. Когда Нивья бросила беглый взгляд на противоположный берег, ей показалось, что там мелькнула чья-то тень, тут же растворившись в подлеске. Лесовой, наверное, захотел одним глазком глянуть на деревенских: нечистецы проснулись от зимнего сна недавно, едва стаял последний снег, а вот Золотому Отцу только предстояло очнуться и засиять над Княжествами в полную силу.
Решив, что соседки довольно насмотрелись на дорогое платье, Нивья вытащила наряд из воды, тщательно отжала и сложила в корзину. Гордо, стараясь ничем не выказать, как замёрзла, она перекинула косу на спину и пошла обратно к деревне. Вслед ей полетели привычные смешки.
В роще гулко кричала кукушка, листья на деревьях только-только начали разворачиваться и светлели на чёрных ветках, как новорождённые мотыльки. Пахло сыростью и свежестью, печным дымом и землёй, недавно освободившейся от ледяной корки. Пахло переменами.
Нивья забрала левее, чуть глубже в рощу. Деревню со всех сторон обступало чёрное Великолесье, но тут, у речки, рощица была совсем безобидной, а летом – ещё и хлебосольной, щедро одаривающей черникой, брусникой и грибами. Среди берёз и рябинных кустов парни назначали девушкам свидания, а в ночь макушки лета здесь уединялись пары, чьи свадьбы должны были отгулять в начале осени.
Как Нивья и думала, Радор ждал её здесь. Она издали заметила его – высокого, крепкого, с красивыми блестящими кудрями цвета древесной коры. Радор Гарх выглядел старше своих восемнадцати зим: у него уже росла густая борода, которую он стриг коротко. Нивья знала, что ему завидовали остальные парни деревни, а девки вздыхали по его карим глазам и широким плечам. Нивья ускорила шаг.
– Радор? – позвала она.
Он стоял, наклонив голову, будто думал о чём-то тягостном, но заслышав голос Нивьи вскинулся, шагнул навстречу и обнял Нивью. Она потянулась к нему губами, но Радор не спешил, как прежде, поцеловать её и крепче прижать к груди. Что-то было не так.
– Радор? – повторила Нивья. – Что-то случилось?
Он взял Нивью за плечи и чуть отстранил от себя. Нивья заглянула ему в лицо, силясь понять, почему Радор стал холоден и неразговорчив. Неужели какая-то девка, а ещё хуже, русалка сманила его? Неужто он больше не хочет быть с ней, с Нивьей? Нет уж, такое никак не могло произойти!