И тут он вновь вспомнил об обвинениях Сильвии и поморщился:
– Вам ведь не известно, что случилось в Пимлико, на фабрике военной одежды?
– Я прекрасно знаю этот случай, – сказал Титженс. – Он привлек мое внимание в ходе работы; помню, что еще подумал: никогда не встречал более откровенного аргумента в пользу того, что право голоса ни к чему.
– Тогда вы говорите о каком-то совсем другом случае! – воскликнула она.
– Об одном и том же, – возразил он. – Фабрика военной одежды в Пимлико находится в избирательном округе Вестминстер, а заместитель военного министра – депутат от Вестминстера; на прошлом голосовании он обошел других на шестьсот голосов. На фабрике работают семьсот человек, и ставка у них – один шиллинг и шесть пенсов в час, и у каждого из рабочих есть право голоса в Вестминстере. Так вот, эти семьсот человек написали этому самому заместителю министра, что, если их зарплату не поднимут до двух шиллингов, они все проголосуют против него в следующий раз…
– Что ж, и правильно!
– И потому заместитель военного министра уволил семьсот мужчин, работавших за восемнадцать пенсов, и нанял семьсот женщин за десять пенсов. Что же хорошего принесло право голоса мужчинам? Что хорошего оно приносит людям вообще?
Мисс Уонноп задумалась, и, предвосхищая ее возражения, Титженс поспешно проговорил:
– А теперь получается, что если бы семьсот женщин при поддержке других изнуренных дам, тоже пострадавших от общественной несправедливости, стали бы угрожать заместителю министра, подожгли бы почтовые ящики, перерыли бы все поля для гольфа вокруг его дома, то добились бы тем самым повышения зарплаты уже через неделю. Это единственный эффективный метод. Феодальная система как она есть.
– Нельзя портить поля для гольфа, – заметила мисс Уонноп. – По крайней мере, на заседании Женского общественно-политического союза был спор об этом, и было решено, что такие «антиспортивные» меры существенно попортят нам репутацию. А я лично была за.
Титженс простонал.
– С ума сойти можно: когда женщины объединяются, при столкновении с конкретными трудностями у них в голове возникает такая же путаница, как и у мужчин, и их охватывает такой же страх…
– Кстати сказать, – перебила его девушка, – у вас не получится ничего продать завтра. Вы забыли, что завтра воскресенье.
– Ну что ж, тогда продам в понедельник, – сказал Титженс. – К слову о феодальной системе…
После обеда, а он был невероятно хорош и состоял из холодной баранины, молодого картофеля и большого разнообразия соусов на основе мяты, уксуса и вина, нежных, как поцелуи, из неплохого кларета и весьма вкусного портвейна – за ним миссис Уонноп обращалась к виноделам, знавшим ее покойного мужа, – зазвонил телефон, и мисс Уонноп сама взяла трубку…