«Она жива, — подумал он, — но это ненадолго. Всё равно они её повесят, и я даже не сумею помешать. Но она умрёт как дочь Люпина. Да благословит тебя Бог, доченька. Тебя ждут небеса».
Он лежал в траве, смотрел на казаков и ждал, когда они повесят Марину на вишне. И вот, прижавшись к земле, Люпин с крайним изумлением увидел, как дочь ускакала на лошади от казаков, но вскоре вернулась и начала спорить с атаманом. «Она сошла с ума, — подумал Люпин. — Боже мой, никак пожар высушил ей все мозги. У неё есть лошадь, она скачет прочь — и снова возвращается к казакам! Что же это такое, Господи!»
Люпин замер. Не было никакой возможности приблизиться к дочери. Позже она легла у огня среди казаков, а он лежал далеко от неё в сумраке ночи, ломая голову.
Только под утро, когда все казаки крепко спали, он пробрался в разрушенную деревню, к церкви.
Здесь, перед иконостасом, храпел незнакомый священник в казачьих штанах и сапогах, а в помещении стоял сильный запах алкоголя. Местный поп сидел на ступеньках алтаря, уставившись в одну точку. Увидев входящего Люпина, он поднял правую руку и благословил его.
— Батюшка, не знаю, что мне делать! — прошептал Люпин и с испугом покосился на казачьего священника.
— Я тоже, — ответил священник. — Небеса пошатнулись. Небесный порядок рушится.
Он указал на храпящего коллегу и молча покачал головой.
— Бог далеко, — сказал Люпин. — А моя дочь Марина близко. Мне кажется, что казаки хотят взять её с собой.
— Да пребудет с ней Бог, — просто сказал священник.
— Было бы лучше, если бы с ней был я, — ответил Люпин. — У Бога своих забот полно. Я поеду за казаками и как-нибудь освобожу её. Как долго это продлится, я не знаю. Вам придётся отстраивать Новую Опочку без меня.
— Обещаю, Александр Григорьевич, — торжественно сказал священник.
— Тогда благослови меня, отче... — Люпин опустился на колени, и пока пьяный казачий священник храпел, как стадо быков, иногда громко выпуская газы, поп произнёс молитву перед дорогой и три раза осенил крестом склонённую голову Люпина.
На рассвете казаки поехали дальше. Теперь их было пятьсот сорок один.
Крестьяне смотрели на них с берега Волги. Казаки проехали всего в нескольких сотнях метров от них. Жители Новой Опочки молились и благодарили Бога за то, что всё обошлось так благополучно.
Когда казаки скрылись в облаке пыли, от уцелевшей церкви отъехал одинокий всадник и последовал за ними. Поп стоял в дверях церкви и поднял на прощание руку. Без креста, потому что брат во Христе забрал его себе.
«Доченька — единственное, что осталось у меня в мире, — думал Люпин, глядя на облако пыли на горизонте. — Жена Лариса умерла от лихорадки два года назад, дом и деревня сгорели... Только дочь и осталась. Я последую за ней хоть на край света...»