Все ожидающие забеспокоились. Охрана дворца, здоровяки-белорусы в высоких шапках, делающих их ещё выше, встали у входов. Царь вернулся из церкви. Группа женщин, закутанных, как кающиеся монахини, пролетела по коридору стайкой синих ночных птиц: царица с придворными дамами.
Бояре перешёптывались, братья переглянулись. Дверь в зал приёмов распахнулась. Появился Борис Годунов в длинном шитом золотом кафтане, от которого все ещё исходил запах ладана. Он подошёл к Строгановым и пожал им руки. Обнять их на виду у бояр было бы неверно, потому что они не бояре, а всего лишь купцы. Их, поднявшихся из низов, уважали, но не относились, как к равным.
Потом, в своих палатах, Годунов обнимет их, как и Шуйский. Строгановы относились к этому равнодушно, потому что знали свою цену лучше, чем Борис Годунов свою.
— Царь милостив и выслушает вас, — громко сказал Годунов, чтобы услышали все находившиеся в приёмной. — Боже, благослови царя!
— Благослови его Бог! — хором пробормотали братья Строгановы. «Достаточно внешних формальностей», — подумали они и прошли мимо Годунова в зал приёмов. Здесь они опустили головы. За ними закрылись большие двери. По приказу Ивана Грозного их оставили с ним наедине. Годунов и Шуйский остались снаружи; доказательство того, как высоко царь ценил братьев! Остаться наедине с царём было подобно благословению...
Теперь они собственными глазами увидели то, о чём рассказывали в далёкой Пермской земле, в Орле на Каме, в резиденции Строгановых: сидящего на троне царя, с изнурённым лицом, бледного и сгорбленного, с торчащим крючковатым носом, который, как острый клюв орла, готов клюнуть со всей силы. Его седую голову покрывала остроконечная соболиная шапка, подбитый мехом кафтан сшит из французской парчи, поставленной Строгановыми. Борода царя растрепалась, как будто его тащили за неё через всю Москву. Иван опирался на посох, длинный резной жезл с железным набалдашником, украшенный золотом и серебром, проклятый посох, которым он мог ударить или убить. Символ его неограниченной власти, которая склонялась только перед Богом.
Это было самым ужасным в Иване Грозном: он убивал и при этом молился.
Братья стояли с опущенными головами и исподлобья косились на царя. Они были поражены его видом, но думали об одном и том же. Сегодня, возможно, удастся сделать так, что не только Строгановы, а вся Россия станет ведущей державой мира. Сегодня может родиться самый богатый и славный народ на Земле: народ Великой России!
— Мои купчишки! — громко сказал Иван.
Братья подняли головы. Приветствие указывало на то, что у царя хорошее настроение. Раз Иван назвал их купчишками, значит, расположен к шуткам. В противном случае он назвал бы их «волками, воющими перед домом, которых я кормлю, а они гадят мне под дверь в знак благодарности...» Аника в своё время рассказывал, как трудно разговаривать с царём. Значение имел только результат. Заботиться о доходах — забыть о расходах!