— Подождём сказочную землю Мангазею, — устало ответил Мушков. — Если там золото висит на деревьях, то дорога окупится.
Он не осмелился взглянуть на Марину. Он чувствовал себя самым несчастным человеком. У его друзей седельные сумки были наполнены деньгами и награбленными украшениями... За два месяца путешествия набралась хорошая добыча. У Ермака в арьергарде были две вьючные лошади с полными мешками, даже у священника, Божьего слуги, можно было поучиться! Он вёз с собой иконы, золотые кресты, золотые облачения, серебряные жертвенные чаши ручной работы — «дары» от дорогих собратьев, которых он «навестил» по дороге в Пермь.
Только у Мушкова были пустые седельные сумки, настоящий позор для казака. «Ты больше не грабишь! — напоминала ему Марина, когда впереди показывалась деревня. — Иначе я вернусь назад».
«Возвращайся! — не выдержал как-то Мушков. — Убирайся к чёрту! Зачем жить, если нельзя больше разбойничать?»
Но когда ночью она пошла к лошади, он побежал за ней и робко сказал: «Мариночка, Марина, голубка моя, не разбивай мне сердце». Она настаивала на своём, и Мушков отказался грабить. Связанный любовью, как собака на цепи, которой можно лаять, но нельзя кусать, он, стиснув зубы, смотрел, когда это делали другие.
Они ехали через Орёл, ухмыляясь мрачно смотрящим на них мужчинам, разглядывая женщин за окнами, и начали громко петь, чтобы показать, какие казаки вольные люди.
Перед кремлём Строгановых два племянника Семёна, Никита и Максим, встретили их на горячих, лоснящихся лошадях татарской породы. Сидя в сёдлах, Ермак и оба Строгановых обнялись, трижды расцеловались друг с другом в щеки и сразу же поняли, что не обманулись в своих ожиданиях.
— Богатая, мирная земля, — весело сказал Ермак. — В Московии едва ли такое встретишь.
— Мы поддерживаем порядок, вот и всё. — Максим Строганов посмотрел на колышущуюся волну конских тел и казачьих голов. — Царь предоставил нам право самим решать все вопросы на занятых нами территориях.
Ермак Тимофеевич понял. Это было первое скрытое предупреждение, первый удар сзади, исподтишка. Он широко улыбнулся, но его тёмные глаза сверкнули. Глаза медведя, не знающие жалости.
— Мы ответили на призыв защитить христианство, — сказал он. — Господь на небесах отблагодарит нас за это — и Семён Строганов тоже!