Неожиданно дверь в камбуз распахнулась, и в помещение ввалились четыре матроса с Фарухом и Эссадой.
– Вот они, отравители! – женщина торжественно обвела рукой Кайю и Раваля. – Небось планируют, как им половчее провернуть своё дело!
– Парни, хватайте их и тащите на палубу, – распорядился капитан. – Сейчас разберёмся.
Наверху уже стоял Нафтир и остальная часть команды корабля. Также сюда откуда-то приволокли тяжёлую дубовую скамью. На ней лежали хорошо знакомые Кайе оковы с цепями, верёвка, флакон, который она прятала в мешке с крупой, и длинная кожаная плеть.
Девушка с горечью поняла, что ускользнуть от неприятностей, пожалуй, не удалось.
– Ну? Как вы можете это объяснить? – Нафтир был буквально взбешён. – Твари неблагодарные!
– А я ещё видела, как девка роется в крупе, – влезла Эссада. – Зашла потихоньку после неё взглянуть, что ж там такое, в том мешке. Нашла – и обомлела! – она картинно всплеснула руками. – “Медовый сон!” Убивающий декокт, уж я-то знаю! Это ж надо…
– Кого хотели отравить? – снова перехватил инициативу допроса Нафтир.
– Тебя, – буркнул Раваль.
Он прекрасно понимал, что вопрос признания – лишь дело времени. Что под плетью, рано или поздно, он расскажет всё. А так – может его без долгих затей и мучений попросту свяжут и бросят за борт.
– Меня?! Ах ты ж… – купец разразился потоком ругательств. – Да я верил тебе, как сыну!
– А трахал ты меня тоже как сына? – взъярился Раваль, и в свою очередь осыпал Нафтира бранными словами.
Замолчал он только от удара капитанским кулаком в лицо. Из сломанного носа потекла кровь, но никто из команды матросов, понятно, на помощь не кинулся.
Неожиданно Кайя осознала, что это – конец. Эссада сказала: “отравители”. Двое. И никто, включая купца-картографа, не возразил.
Получается, Раваль и она – преступники.
Их казнят. А что ещё полагается делать с неудавшимися убийцами?!
Но… что, если хотя бы одного из этих двоих ещё можно спасти? Девушка вздохнула, набрав в грудь побольше воздуха.
– Это – мой флакон, – негромко произнесла она.
Но все услышали. На несколько мгновений стало тихо.
– Докажи! – потребовал Нафтир.
– Если бы Раваль хотел тебя отравить, то давно бы это сделал, – пояснила Кайя. – Ведь он у тебя уже сколько?
– Три года, – пробормотал машинально купец. – А ты за что?
– Ты сказал, что я должна буду ночью тебя услаждать, – спокойно ответила девушка. – А я не хочу. Я принадлежу другому мужчине.
Несмотря на незавидное положение, Кайя отчего-то не испытывала страха. Противное чувство совершённой роковой ошибки прошло, уступило место осознанию, что вот теперь-то она всё делает правильно.