Волна затхлого зловонного воздуха докатилась до остолбеневшей Ялики, которая, застыв на месте, не смогла ни отвести взгляд в сторону, ни броситься бежать. Ноги ворожеи словно приросли к земле, отказываясь подчиняться.
Неторопливо приблизившись и распрямив руку, чудовище вдруг нежно, словно дотрагиваясь до щеки возлюбленной, провело устрашающим когтем по голове куклы, которую девушка продолжала держать в руках. И без того перепуганная, Ялика чуть было не задохнулась от ужаса, когда монстр склонил голову набок так, чтобы хотя бы одним налившимся кровью глазом видеть оцепеневшую от страха ворожею. Медленно, как во сне, то, что некогда было кукольником, занесло над головой девушки свое отвратительное, истекающее дымящимся ядом жало.
«Глаза! — пронеслось в голове у Ялики. — Она же заперта в этой кукле».
Лишь каким-то чудом ворожея, рухнув на землю, уклонилась от нацеленного ей в грудь удара. Откатившись в сторону, она вскочила на ноги, и, пока чудовище медлительно разворачивалось, со всех ног кинулась к пылающим останкам дровяника. Подобрав обжигающий пальцы уголек, она, стараясь не обращать внимания на боль, суетливыми размашистыми движениями нанесла на лицо куклы две черные размазанные точки.
Вырвавшаяся из нарисованных глаз вспышка нестерпимо яркого света отбросила Ялику назад, заставив выпустить из рук игрушку.
А в следующее мгновение перед упавшей на землю Яликой уже стоял призрак девушки. Той самой, чей фантом она видела в доме кукольника. Душа убитой Тихомиром невесты мастера, заточенная в одну из его незавершенных работ. Плененная, чтобы сломить волю кукольника, лишив его желания жить и бороться, а затем превратить в кошмарного монстра, распространяющего вокруг себя смерть и порождающее других чудовищ, наконец-то обретших в реальности столь желанную плоть.
Медленно и абсолютно беззвучно девушка подошла к испуганно отпрянувшему созданию, любовно обняла, а затем одним стремительным движением вырвала из его груди дымящееся горячей кровью сердце.
Не издав ни единого звука, монстр тут же рухнул, как подкошенный, грудой мертвой плоти, сразу покрывшейся пульсирующими буграми пузырей, которые с тихими хлопками лопались, высвобождая мутный гной.
Спустя пару секунд от тела чудовища не осталось ничего, кроме мутной зловонной лужи. Все также не говоря ни слова, фантом девушки рассеялся в воздухе под налетевшим порывом ветерка, в клочья разорвавшего призрачную плоть. А следом, как по волшебству, унялось и пламя, неторопливо пожиравшее сломанный дровяник.
Вскочив на ноги, Ялика тут же бросилась к Добрыне, который неподвижно распластался у стены сарая. Убедившись, что богатырь жив и даже в сознании, она облегченно выдохнула.